Читаем Вы не гаджет полностью

Экономика — это средство, и нет причин для того, чтобы она была такой же открытой и дикой, как и многие открытые и дикие вещи в нашей жизни. Но она не должна быть и настолько связанной, как многим хотелось бы. Она может и должна иметь промежуточный уровень сложности.

Формальное финансовое выражение определило бы промежуточную зону, которая не настолько открыта, как жизнь или демократия, но и не настолько закрыта, как публичная фондовая биржа. Структуры в этой зоне все еще могут оставаться интересными, но они и их сочетания могут быть также объектом определенного формального анализа.

Примут ли такое развитие дел финансисты? На первый взгляд это выглядит ограничением, но уступки окажутся в пользу духа предпринимательства и экспериментаторства.

Будет одно стандартное, формальное представление транзакции и открытое множество приложений, ее использующих. Это означает, что финансовые схемы не обязаны ограничиваться заранее заданными рамками и могут развиваться разнообразными путями, но их все еще можно будет одобрить у регуляторов. Возможность регистрации сложных, творческих идей в стандартной форме преобразит природу финансов и их регулирования. Станет возможным создать конфиденциальный, анонимный — если только суд не решит иначе — метод отслеживания регуляторами необычных транзакций. Это решило бы серьезнейшую современную проблему, заключающуюся в невозможности точно определить, насколько велика пробоина после крушения, ведь экзотические финансовые инструменты были описаны в терминах, допускающих различные интерпретации.

Способность понимать последствия широкого спектра инновационных, нестандартных транзакций сделает возможным для центральных банков и других властных структур устанавливать политику с полным осознанием того, что именно они делают. И это позволит финансистам быть изобретательными. Трудно представить, как была бы воспринята изобретательность в финансовом секторе без какого-либо метода устранения организационной слепоты, которая привела к нашим недавним финансовым катастрофам.

Кооперативный международный орган, наверное, выдвинул бы определенные требования к формальному выражению, но любое отдельное его применение может создаваться государством, неправительственной организацией, частным лицом, школой или коммерческой компанией. Формат формальной транзакции будет непроприетарным, но возникнет огромный рынок проприетарных инструментов для его использования. Эти инструменты быстро станут частью стандартной финансовой практики.

Появится множество различных приложения для создания контрактов, так же как и для их анализа. Некоторые будут похожи на специализированные текстовые редакторы, создающие иллюзию написания традиционного контракта, а другие могут иметь экспериментальный графический пользовательский интерфейс. Стороны сделки, вместо того чтобы заниматься только выводом в письменном виде обычного контракта, определяющего финансовый инструмент, сгенерируют дополнительный файл, который получится в процессе написания этого контракта. Файл будет определять структуру финансового инструмента формальным образом, в соответствии с международным стандартом.

Могут быть созданы приложения, аналогичные Mathematica, которые начнут преобразовывать, комбинировать, симулировать и анализировать транзакции, определенные такими файлами.

Например:

● определенную транзакцию можно перефразировать с точки зрения потребителя, третьей стороны, определяющей производные инструменты, или регулятора, или других сторон;

● она также может быть проанализирована внутри искривленного пространства растущей или сокращающейся экономики (и, надеюсь, поощрять коррекцию степени детализации, которая подразумевает статичное окружение, тоже будет возможно);

● могут быть проанализированы временные аспекты транзакции, чтобы индексы и другие измерители можно было соответствующим образом настроить и избежать артефактов, возникающих в результате несоответствия степеней детализации;

● схема транзакции может быть введена в качестве данных в симуляцию широкого спектра сценариев, что поможет аналитикам оценить риски;

● правила могут быть выражены в более общей и абстрактной форме. Например, если регулятор заинтересуется, можно ли данный производный инструмент рассматривать как форму страховки (которая разрешится, только если у страховщика есть соответствующие резервы), провести соответствующий анализ будет просто (такая функция помогла бы избежать многого из текущего хаоса);

● должно также стать возможным замечать потенциальное возникновение схем быстрого обогащения в составе сложных сетей транзакций, которые в противном случае способны были бы обмануть даже тех, кто их создал;

● могут быть разработаны способы визуального представления и другие нестандартные презентации транзакций, помогающие регуляторам и прочим неспециалистам лучше понимать новые идеи, которые могут быть заложены в транзакциях;

Перейти на страницу:

Все книги серии Corpus

Наваждение Люмаса
Наваждение Люмаса

Молодая аспирантка Эриел Манто обожает старинные книги. Однажды, заглянув в неприметную букинистическую лавку, она обнаруживает настоящее сокровище — сочинение полускандального ученого викторианской эпохи Томаса Люмаса, где описан секрет проникновения в иную реальность. Путешествия во времени, телепатия, прозрение будущего — возможно все, если знаешь рецепт. Эриел выкладывает за драгоценный том все свои деньги, не подозревая, что обладание раритетом не только подвергнет ее искушению испробовать методы Люмаса на себе, но и вызовет к ней пристальный интерес со стороны весьма опасных личностей. Девушку, однако, предупреждали, что над книгой тяготеет проклятие…Свой первый роман английская писательница Скарлетт Томас опубликовала в двадцать шесть лет. Год спустя она с шумным успехом выпустила еще два, и газета Independent on Sunday включила ее в престижный список двадцати лучших молодых авторов. Из восьми остросюжетных романов Скарлетт Томас особенно высоко публика и критика оценили «Наваждение Люмаса».

Скарлетт Томас

Фантастика / Ужасы / Ужасы и мистика
Ночной цирк
Ночной цирк

Цирк появляется неожиданно. Без рекламных афиш и анонсов в газетах. Еще вчера его не было, а сегодня он здесь. В каждом шатре зрителя ждет нечто невероятное. Это Цирк Сновидений, и он открыт только по ночам.Но никто не знает, что за кулисами разворачивается поединок между волшебниками – Селией и Марко, которых с детства обучали их могущественные учителя. Юным магам неведомо, что ставки слишком высоки: в этой игре выживет лишь один. Вскоре Селия и Марко влюбляются друг в друга – с неумолимыми последствиями. Отныне жизнь всех, кто причастен к цирку, висит на волоске.«Ночной цирк» – первый роман американки Эрин Моргенштерн. Он был переведен на двадцать языков и стал мировым бестселлером.

Эрин Моргенштерн

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Магический реализм / Любовно-фантастические романы / Романы
Наша трагическая вселенная
Наша трагическая вселенная

Свой первый роман английская писательница Скарлетт Томас опубликовала в 26 лет. Затем выпустила еще два, и газета Independent on Sunday включила ее в престижный список двадцати лучших молодых авторов. Ее предпоследняя книга «Наваждение Люмаса» стала международным бестселлером. «Наша трагическая вселенная» — новый роман Скарлетт Томас.Мег считает себя писательницей. Она мечтает написать «настоящую» книгу, но вместо этого вынуждена заниматься «заказной» беллетристикой: ей приходится оплачивать дом, в котором она задыхается от сырости, а также содержать бойфренда, отношения с которым давно зашли в тупик. Вдобавок она влюбляется в другого мужчину: он годится ей в отцы, да еще и не свободен. Однако все внезапно меняется, когда у нее под рукой оказывается книга психоаналитика Келси Ньюмана. Если верить его теории о конце вселенной, то всем нам предстоит жить вечно. Мег никак не может забыть слова Ньюмана, и они начинают необъяснимым образом влиять на ее жизнь.

Скарлетт Томас

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
WikiLeaks изнутри
WikiLeaks изнутри

Даниэль Домшайт-Берг – немецкий веб-дизайнер и специалист по компьютерной безопасности, первый и ближайший соратник Джулиана Ассанжа, основателя всемирно известной разоблачительной интернет-платформы WikiLeaks. «WikiLeaks изнутри» – это подробный рассказ очевидца и активного участника об истории, принципах и структуре самого скандального сайта планеты. Домшайт-Берг последовательно анализирует важные публикации WL, их причины, следствия и общественный резонанс, а также рисует живой и яркий портрет Ассанжа, вспоминая годы дружбы и возникшие со временем разногласия, которые привели в итоге к окончательному разрыву.На сегодняшний день Домшайт-Берг работает над созданием новой платформы OpenLeaks, желая довести идею интернет-разоблачений до совершенства и обеспечить максимально надежную защиту информаторам. Однако соперничать с WL он не намерен. Тайн в мире, по его словам, хватит на всех. Перевод: А. Чередниченко, О. фон Лорингхофен, Елена Захарова

Даниэль Домшайт-Берг

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное