Вы не хотите летать

Папа называл Дору другим именем, длинным и смешным: «Шива-Ситрипио», а от Сони и Мишки требовал быстро повторять за ним «Шел Шива по шоссе сокрушая сущее» и потом смеялся. Заканчивался разговор обычно пожеланием «Да пребудет с тобой сила». Соня посмотрела значения. Неизвестными словами и выражениями оказались имена героев и цитаты из древних легенд. Шива был могущественным и многоруким, а Си-Три-Пи-О – золотистым и туповатым, если судить с человеческой точки зрения. Домработнице подходили оба описания.

Выше по склону, у похожего на вытянутую кляксу пузыря оранжереи, в снежную целину вдвинулась золотистая фигура с четырьмя руками. Проплавив узкий проход для себя, Дора остановилась около комнаты Сони:

– Полынью – на выходе из комнаты или дальше?

Голос домработницы звенел металлическими нотками – специально, чтобы робот воспринимался как робот.

– В десяти метрах. Хочу пробежаться.

Во все стороны полетели белые брызги – две механические руки раскидывали снег, пока две другие разрезали и выставляли столбиками прозрачные кубики льда. Закончив работу, Дора удалилась – новых распоряжений не поступало, а когда поступят, домработница услышит их всюду.

Соня встала у тонкой пленки, отделявшей комнату от жути внешнего мира.

– Дверь!

Преграда замерцала и расползлась в стороны.

Царившее снаружи безумие хлынуло внутрь. Колючий туман жалил хлопьями холода, он царапал, будто звериными лапами, а защищавшийся дом бил по ним теплом, и они корчились в агонии, плавились и стекали на пол, окутывая колени. Соня выскочила наружу. Ноги провалились в хрустевший наст, но она побежала в обжигавшей и забивавшей глаза пурге. Вообще-то, не пурга, а легкий ветерок, но расскажите это кому-нибудь другому. Каждый шаг давался с трудом, кожа пошла паром и взмолилась о пощаде. С разбегу Соня прыгнула в квадрат спасительной синевы.

Ага, спасительной, как же. На ветру тело обварило ледяным жаром, а здесь погрузило в жидкий огонь целиком. Ошалевшие снулые рыбы шарахнулись на глубину, подальше от неведомой опасности. Им бы мозгов побольше, хотя бы половину тех, что у Капитана, и Соня играла бы с речными обитателями круглый год. Но интеллектом речные рыбы не блистали, а добавлять им искусственный ученые не спешили, других забот хватало. Папа, например, рыбами не занимался, что было здорово: если выбирать – умные рыбы или умный дом – то ответ очевиден, и папа – большой молодец.

Вода напоминала колючий гель, как в холодильнике. Руки то и дело загребали ледяное крошево, каждое движение приходилось вымучивать. Защита тела сопротивлялась, но Соня разрешила морозу проникнуть внутрь. Иначе – какой смысл? Купание подо льдом, когда тебя греют искусственные помощники – глупость.

Хорошо бы забыть обо всем и проникнуться ощущениями, погрузиться в них, как в воду.

Сверху – лед. Если полынью затянет, наружу не выбраться. Интересно, найдут ли андрики Соню подо льдом?

Нет, отрешиться не получится. Голову сжимало, как тисками, конечности ломило и выкручивало, тело и душа просились обратно в тепло.

Когда Соня выбралась из воды и сквозь сыпучую колючесть мчалась обратно, изо рта, заполненного морозом, вырвался вопль. Сначала звуковой выплеск выражал только эмоции, но быстро преобразился в нечто столь же нечленораздельное, но для дома понятное:

– Д-д-д-две-е-ерь!!!

Соня ворвалась в комнату вся синяя, в пупырышках, и донельзя счастливая. Только вернувшись домой понимаешь, что дом – это и есть счастье, единственное и постоянное. Все остальное – прыжки в ширину.

Первым делом Соня влетела в гиеник. Со всех сторон полилась вода, тело окутало горячим паром, покрытые мхом ветки исполнили роль древних веников и мочалок. Щупальца цирюли растерли Соню, огладили, высушили, затем заплели косички. В организм вернулась до того прятавшаяся в пятках жизнь, и она оказалась хороша как никогда.

Гиеник – привычное в быту сокращение, вроде го-граммы. Полное название – гигиенник, который, в свою очередь, произошел от «помещения для гигиены». Не все соседи могли похвастаться даже встроенными гиениками, что же говорить о единственном и неповторимом живом? У большинства по-прежнему стояли «санузлы», название которых для нормального человека требовало расшифровки. Во многих языках «сан» означало «святой». И, кстати, при чем тут узел? Ответ есть в потоке, но ради санузла лезть туда не хотелось. До переезда семья Зайцевых жила у маминых грандов, и Соня знала, что обычный санузел состоял из ванной (главной ее частью была ванна), душевой (соответственно, с душем) и туалета с (никогда не поверите, потому что нет никакой логической и лексической связи) унитазом. Для Сони, по примеру папы любившей играть словами и, в том числе, читать их наоборот, главный предмет санузла выглядел страшновато – грозил затянуть, чего, учитывая предназначение агрегата, ну никак не хотелось.