Вы не хотите летать

Ингвар расставлял по стройности тела. Хорошо, что это досталось ему – единственному, к кому выбранная категория не применилась бы ни под каким соусом. Возглавила шеренгу тощая Сабрина, второй оказалась хрупкая Анисья, затем Соня, а после нее – Савелий, худой и жилистый, со спрятанной в мышцах силой, но внешне – кожа да кости. Сутулость и изможденный вид добавляли образу худобы. Богатырь Матвей сразу отошел назад – к нему определение стройности тоже не относилось, но по другой причине. Если представить Ингвара, Матвея и Савелия иллюстрациями в учебнике анатомии, то Ингвар символизировал абстрактного человека времен, когда существовали болезни, Матвей показывал его мышцы, а Савелий – скелет.

– Готово, – объявил Ингвар.

Соня не понимала: для чего эти детские игры? Смысла, кроме как ближе познакомиться, не видно.

Но теперь тот же Савелий не боялся подойти и иногда поднимал глаза. Наверное, в этом и был смысл – сделать из шести непохожих людей команду. Пусть не спаянную, но хоть какую-нибудь. Чтобы вся шестерка осознала, что отныне каждый не одинок, и любые тяготы можно делить с другими.

Соня вспомнила про мамино поручение.

Нет, не сейчас. Чтобы расспрашивать, нужно сойтись ближе.

В глазах снова вспыхнуло, как при разделении на команды. Когда зрение восстановилось, андрик исчез, а в стенах прорезалось шесть дверей – по кругу, на равном расстоянии.

– Переоденьтесь для активных действий, – поплыл бесстрастный голос. – Просим не забывать про обувь.

Шесть человек – шесть дверей. Комнаты переехали на новое место, прежний замкнутый зал превратился во внутренний двор.

– Как узнать свою? – одновременно спросили Анисья и Сабрина.

– Идите в любую, она окажется вашей.

Это не укладывалось в голове, но было правдой. Как в сказке: пожелал, и исполнилось. Хорошо, что на Луне нет взрослых, у них от такого мозги уйдут в отпуск, и пришлось бы лечить. Наверное, в училище берут двенадцатилетних именно поэтому – уже не маленькие, но не испорчены грузом непонятных забот и более открыты миру.

В отношении «на Луне нет взрослых» Соня слукавила. Андрики нисколько не походили на детей. Но андриков, наверное, можно не считать, они не люди. И у них другие отношения со временем. Кстати, зачем гадать, если можно спросить?

– Сколько вам лет? – поинтересовалась Соня, входя в свою комнату.

Голос андрика раздался мгновенно:

– Мы существуем вне ваших координат времени и пространства, поэтому вопрос не имеет смысла.

– А по вашей системе координат? Пусть не земных лет, а каких-нибудь других?

– Человеческими терминами, которые имеются на данном уровне, ответ о длительности нашего существования дать невозможно.

Объяснение не удовлетворило, но другого не будет, и Соня вернулась к вопросу, который занимал перед этим:

– Почему на Луну забирают именно двенадцатилетних?

– Мы лишь исполнители и не знаем причин, но логика событий показывает, что двенадцать лет – оптимальный возраст для выбора.

– Кого и куда отправить – можно выбрать без затратного содержания училища и полетов на Луну.

Сейчас Соня говорила совсем как мама или папа. Да, двенадцать – это уже взрослость, андрики все делают правильно.

Она привычно отдала мысленный приказ и скривила губки: одежда не осыпалась. Пришлось переодеваться вручную, как в пещерные времена.

– Выбирают не вас, – поправил андрик, – выбираете вы.

– Глупости. Каждый выбрал бы светлую Землю – и светлые, и большинство темных, которым у себя живется плохо. К тому же, мне кажется, на темной Земле плохо живется всем, даже тем, о ком думают, что они живут хорошо.

– Выбор определяется не желанием, а уместностью нахождения в определенном месте или на определенном уровне.

– Зачем же говорить о выборе? За нас решаете вы.

– Мы не умеем решать. Мы исполняем.

– Кто же тогда решает?

– Вы.

С досады Соня пнула снятую туфельку, и та ударилась о невидимую стенку, за которой плескалась речка.

Замкнутый круг. Андрик или не понимает, о чем его спрашивают, или нарочно делает такой вид.

В голову влезла кощунственная мысль: а если это Соня не понимает, что ей хотят сказать? Если просто не доросла?

И ответ стал неважен, поразило само ощущение взрослости этой мысли. «Какие все вокруг дураки» и «какой же я дурак» – разницей этих мировоззрений, оказывается, выражается возраст.

Сложенное платье вновь заняло место на полочке. Уже в шортах и майке Соня не удержалась и еще раз опробовала дальнюю дверь.

Та открылась. У порога серебрилась мелкими волнами вода, как продолжение речки… но противоположного берега не было! Пахло йодом и рыбой. Гладь моря уходила вдаль до самого горизонта, где сливалась с синевой абсолютно земного неба. Иллюзия? Скорее всего. А если нет? Кто знает, какова сила технологий будущего?

Надо опробовать. Но позже.

Соня закрыла дверь, прошла через комнату вдоль речки с привычными глазу берегами и отворила дверь в общий зал.