Вы не хотите летать

Переодеваться она не стала, ведь было сказано: «по территории ходить в форме, на особые мероприятия – в парадной, в остальное время – в повседневно-спортивной. В свободные часы – в наиболее удобной». Сейчас были самые что ни на есть свободные, пусть андрики и рекомендовали выспаться. Но рекомендация – не приказ, а также они велели осмыслить произошедшее за день. Для этого требовалось больше информации.

В пижаме и босиком Соня допрыгала по камням на берег, и уже через минуту стучала в дверь Савелия.

– Это я, Соня, – тихо сказала она после стука. – К тебе можно?

– Одну минуту.

Вскоре раздался щелчок замка, затем лязг сдвигаемого засова. От привычек трудно избавиться, да и нужно ли, если, скорее всего, вернешься обратно? Соне запоры не требовались, у нее их и не было.

Савелий успел переодеться – встречать гостью в пижаме ему показалось невежливо. Соня отругала себя, что выбрала удобство в ущерб манерам. В следующий раз нужно думать обо всем.

– Прости, я на минутку. – Она прошла мимо тактично посторонившегося мальчика.

Комната поразила. Просто комната, как было в стандартном варианте. Серые стены. Угловатая мебель. Ровно заправленная грубым покрывалом кровать, будто Савелий не ложился. Даже потолок был не прозрачным, а сплошным. Под потолком горела лампочка в шарике-абажуре, механический выключатель находился на стене у двери.

Закончив осмотр, Соня обернулась к хозяину комнаты:

– Почему ты не выбрал что-то радостное и приятное?

Савелий опустил глаза.

– Не хочется.

В ее присутствии он робел, сутулился, не знал, куда девать руки.

– Чувствуешь себя защищенным? – предположила она.

– Это тоже.

– А что еще?

– Тебе трудно понять.

Нет ничего хуже, чем сказать такое двенадцатилетней девочке. Да и кто говорил: мальчишка, а не многомудрый взрослый или виртуальный куратор в потоке!

– Трудно, но я постараюсь.– Соня уселась на кровать, показывая, что без объяснения не уйдет. – Говори. И не стой столбом, будто лом проглотил. Знаешь, что такое лом?

– Больше, чем ты думаешь.

Савелий все еще не решался опуститься с ней рядом, и Соня усадила его силком.

– Тебе неприятно мое общество?

Он замотал стриженой головой:

– Что ты! Наоборот!

Теперь они сидели бок о бок, и Савелий старался не дотрагиваться плечом или бедром, словно это вызовет искру, и училище взорвется.

– Тогда что тебя смущает?

Савелий густо покраснел:

– У нас не принято девочкам ходить в гости к мальчикам.

Это Соне в голову не могло прийти. Разделение по половому признаку, чтобы воспитывать отдельно? Или традиция ранних браков, когда сватают чуть ли не с рождения?

– Почему? – спросила она.

Савелий глупо хлопнул ресницами:

– Потому что нельзя! – И, видимо, чтобы сменить тему, он продолжил про комнату: – Я против прозрачных стен, потому что не хочу, чтобы кто-то смотрел на меня.

– Они прозрачные лишь изнутри!

– Мало ли. Лучше подстраховаться.

– Ты лишаешь себя удовольствия любоваться миром, ты закрываешься от него. У меня создается ощущение, что ты чего-то боишься, а причины сейчас просто придумываешь.

Соня думала, что Савелий обидится и возмутится, а он согласился:

– Бояться – нормальное состояние человека. Кто не боится – гибнет. Кто-нибудь видел, как ты шла ко мне?

– Нет.

– Никому не рассказывай, что приходила. Матвей и Анисья – глупые и ничего не понимают, они будут трепать языком и сболтнут что-нибудь где не надо, а Сабрина обо всем доложит Ингвару.

– То есть, ты боишься Ингвара?

– Он подумает, что я предатель или что-то замышляю против него.

Соня, наконец, задала один из главных вопросов:

– Что в нем такого, что вы оба пляшете перед ним на задних лапках?

Савелий ответил не сразу.

– Борзых – одна из богатейших семей мира, – сказал он, наконец, глядя в стену перед собой. – Не самая богатая, но влиятельная. Ингвар – единственный наследник. Были и другие, но он оказался умнее и быстрее.

– В каком смысле?

– Сама подумай.

Соня решила подумать об этом позже, а пока спросила:

– Что именно означают его толщина и прическа?

– Толщина? Только то, что он мало двигается и хорошо питается. А косичка – прическа тех, кто сам не занимается своей внешностью, для этого у них есть слуги. Носить косичку – мечта любого, у кого ее нет.

– Ну так носи! – не выдержала Соня. – Ее можно заплетать без слуг, могу научить. Почему вы не делаете того, что хочется, почему лебезите перед кем-то, кого впервые видите, и вообще: почему допускаете несправедливость? Если девиз вашего мира – «каждый за себя», то зачем подчиняться кому-то? Вы противоречите сами себе!

Она обернулась к Савелию, схватила его за плечи и встряхнула.

Он болтался в ее руках словно кукла. Затем опущенное лицо медленно поднялось к Соне, указательный палец ткнул в татуировку: