Вы помните Пако

Бледный от бессонницы и нервотрепки Мигель, подождав, пока откроют двери больницы и там снова начнется повседневная жизнь, подошел к консьержке. Предъявив полицейское удостоверение, он спросил, когда выпишут сеньора Хоакина Пуига, и, едва веря своим ушам, услышал в ответ, что означенный сеньор исчез и есть основания полагать, что он потихоньку ушел ночью. Кипя от ярости, Люхи довольно резко отозвался о недостатке внимания к больным, но окончательно он вышел из себя, увидев за воротами больницы своего коллегу Валербе. Тот тщетно попытался уклониться от встречи. По правде говоря, инспектор покинул укрытие, лишь полагая, что Мигель надолго застрянет в Сан-Пабло. До предела взвинченный Люхи, радуясь, что есть на ком сорвать дурное настроение, набросился на коллегу.

- Что вы здесь делаете?

- Выполняю задание.

- За кем вы следите?

Валербе лишь пожал плечами. Но Мигель не отставал:

- За мной, да?

- А за кем же еще, по-вашему?

- Что, приказ комиссара Мартина?

- Да.

- Куда он велел явиться с докладом?

- К нему домой.

- Что ж, пойдемте вместе, так я смогу засвидетельствовать, что вы не обманываете.

- Вы поставите меня в затруднительное положение, но, полагаю, вам это безразлично?

- Абсолютно.

Дверь открыл сам дон Альфонсо. Если появление Мигеля его и удивило, то он ничем этого не выдал. Проводив обоих гостей в кабинет, комиссар выслушал рапорт Валербе.

- Поскольку инспектор Люхи не появлялся, я подумал, что он мог выйти через другую дверь, и подошел поближе. А тут он как раз вышел, и я не успел снова спрятаться, - подвел итог Валербе.

- Это не важно. Вы даете мне слово, что вы и ваш коллега Муньиль не теряли инспектора Люхи из виду, скажем, с полуночи до семи утра?

- Даю вам слово, сеньор комиссар.

- Отлично, Валербе, спасибо. А теперь идите отдыхать и не приходите в управление до вечера.

Как только инспектор ушел, дон Альфонсо и Мигель переглянулись. Первым заговорил комиссар:

- Ты помнишь, как разговаривал со мной вчера вечером?

Ни тот, ни другой не выказывали ни гнева, ни раздражения, скорее, были печальны - оба слишком дорожили своей дружбой. Мигель вспомнил слова Кончи и, глубоко вздохнув, хрипло пробормотал:

- Дон Альфонсо... На самом деле я вовсе так не думаю... Это все... ярость... разочарование... Короче, вы ведь понимаете?

Комиссар так радовался, что вновь обрел своего Мигеля, что на глазах у него выступили слезы.

- Отлично знаю, дурень ты этакий! - ворчливо проговорил он, стараясь скрыть волнение. - Тем не менее подобные вещи ужасно неприятно слушать...

Тут сияющая донья Мерседес принесла кофе - она подслушивала за дверью. Все возвращалось на круги своя, и можно снова веселиться и любить друг друга, не задавая ненужных вопросов. Добрая толстуха сказала, что приготовит огромный апельсиновый торт и непременно хочет завтра за ужином угостить Мигеля и Кончу. Люхи пришлось клятвенно обещать, что они придут, и только потом выслушать шефа.

- Повторяю, Мигель, я не меньше твоего хочу разделаться с Вилларом, но я обязан, вернее, мы оба обязаны соблюдать закон - этот тип достаточно влиятелен, а его адвокаты так ловки, что он снова может от нас ускользнуть, отступи мы хоть на йоту от кодекса. Тут нужно только терпение, и у меня его хватает. Жаль, что нельзя немного одолжить тебе.

- Как подумаю о Пако и о своем отце - глаза застилает от ярости!

- И ты полагаешь, что отомстишь за них, угодив за решетку по обвинению в убийстве?

- Так вы поэтому приказали Валербе и Муньилю следить за мной?

- Да.

- Прошу прощения, но никак не могу вас за это поблагодарить!

- И однако тебе бы следовало это сделать, если не хочешь проявить черную неблагодарность!

- Ну да? А почему?

- Потому что благодаря рапорту моих двух инспекторов тебя никак не смогут обвинить в убийстве Хоакина Пуига.

- Пуиг... Пуига... - только и смог пробормотать потрясенный Люхи.

- Сегодня утром его тело нашли во дворике за кабаре.

Теперь Мигель понял, какой опасности чудом избежал. После того, что вчера произошло между ним и Пуигом, и при полной невозможности представить какое бы то ни было алиби, ему наверняка пришлось бы предстать перед судом и оправдываться в преднамеренном убийстве. Люхи содрогнулся.

- Дон Альфонсо... Тяжко признавать такие вещи, но, пожалуй, я все-таки дурак.

- Да нет же, нет, Мигель, просто ты идешь на поводу у собственных эмоций. Тебе надо поучиться лучше владеть собой.

- Вряд ли из этого выйдет что-нибудь путное, раз я не научился за столько лет.

- А вот увидишь! Я уверен: когда мы посадим Виллара в камеру, ты сразу станешь другим человеком.

- Я тоже так считаю, дон Альфонсо, но когда же это случится?

- Кто знает? Возможно, раньше, чем тебе кажется.

- А нельзя его арестовать за убийство Пуига?

- Нет доказательств.

- И однако, это наверняка Виллар прикончил его, чтобы навсегда заткнуть рот.

- Бесспорно. И это по твоей вине погиб Пуиг, Мигель. Если бы ты не рассказал дону Игнасио...

- Тем хуже... но я ни о чем не жалею. Пуиг участвовал в убийстве Пако. Как с ним разделались?

- Снова пустили в ход нож.