Вы призвали не того... Книга 6. Том 3

Впрочем, на это уже мало кто обращал внимание. Мы с Чешуйкой полностью залипли на абсурдную сцену того, как маленькая человеческая девушка двумя ударами черных латных рукавиц лишила огромного ящера последней опорной ноги. И только сейчас дракон додумался начать махать крыльями, в отчаянной попытке смыться.

Он даже не помышлял о сопротивлении — все мысли Кукурузника были явно заняты лишь желанием убраться как можно быстрее и дальше.

Однако, кто ж его отпустит?

Прежде чем дракон успел сделать хотя бы один нормальный взмах, крепкие руки ухватили его за хвост и дернули вниз, впечатывая многотонную тушу в каменистую землю. Грохот от столкновения заглушил еще одну сейсмическую волну, сопровождающую очередной рывок героини. В следующую секунду Антуанетта была уже на спине патрульного Клана Лу, ухватившись руками за основание одного из его крыльев.

— Н… не надо, — успел взвизгнуть дракон.

Однако было поздно.

Героиня, уперевшись ногами, дернула крыло на себя.

На этот раз испытание на разрыв не выдержала даже прочнейшая драконья кожа. С противной смесью из хрустящих и хлюпающих звуков огромное перепончатое крыло было вырвано из спины ящера вместе с солидным куском мяса. Безразлично отбросив в сторону конечность, которая повисла на надорванной перепонке, Антуанетта приподняла ногу и с хрустом впечатала латный сапог в свежую рану, из которой толчками вытекали литры крови.

Дракон издал совсем уж неподобающий его туше визг и, закатив глаза, затих.

Немного потоптав сапогом по ране, героиня спрыгнула со спины ящера и пошла к нам с самым умиротворенным видом.

— Надо бы его связать… — почесала затылок Чешуйка.

«Тебя только это волнует?!» — возмутился я, все еще находясь в легком шоке от такой быстрой и кровавой расправы над «гордым хозяином неба».

Нет, мне было его не жалко. Просто я не так давно на собственной шкуре испытал, что может подобная ящерица — бой с Лут нельзя было назвать легким и победил я, едва пройдя по самой кромке. А тут такую же тварь моя рабыня отправила в нокаут парой пинков латного сапога!

Мир уже никогда не будет прежним…

Зачем я вообще жил и качался, если по-прежнему остаюсь лохом в окружении монстров?

— Он не скоро очнется, — игнорируя мою рефлексию ответила Чешуйке Ан. — Я вытянула из него много сил.

— Ты недооцениваешь живучесть красных драконов, — покачала головой зеленая и ткнула пальцем за спину героини. — Смотри.

А там туша ящера действительно уже начала шевелиться — кости с похрустыванием вставали на места, вызывая подергивания конечностей, перепонка крыла срасталась, подтягивая вверх, к лопатке, оторванную конечность, а веки самого дракона начали подергиваться, говоря о его скором пробуждении.

Да бля, тут же и десятка секунд не прошло?!

— Да, недооценила, — мрачно улыбнулась Антуанетта, разворачиваясь и направляясь обратно. — Ничего. У любой живучести есть предел…

Глава 236.1. Судьба дракона.

«Ан?» — я осторожно потянулся к разуму героини через нашу связь.

— Да, Хозяин? — чуть наклонив голову к плечу и в упор глядя на Чешуйку, отозвалась она.

— Н… не так близко, — заикнувшись, попятилась зеленая.

«Пусти ящерку, а?» — тем временем попросил я. — «Пока он крылышки не склеил».

Героиня перевела взгляд на морду бедного Кукурузника, голову которого держала за последний оставшийся в гребне рог. Тот был в сознании и смотрел на нее полными ужаса и мольбы глазами.

Пожав плечами, Антуанетта разжала хватку, но отступила буквально на полшага, всем своим видом демонстрируя готовность тут же отвесить бедному ящеру хорошего пинка. Однако, глядя на Кукурузника, я сильно сомневался в необходимости таких мер.

Как мне объяснила Чешуйка, красный подвид — один из самых физически развитых. Магия у них хромает, но вот регенерация, скорость полета, сила, прочность тканей — все это было на недосягаемой для человека высоте. Пример лежал буквально у меня перед глазами. Антуанетта с методичностью палача пинала и калечила беднягу около получаса, причем ее артефакты все это время по чуть-чуть вытягивали из дракона ману и жизненную энергию, но… Тот упорно оставался в сознании, лишь иногда проваливаясь в короткое забытье, а все раны исцелялись за срок от нескольких секунд до нескольких минут в зависимости от их тяжести.

Однако, как и сказала сероглазая воительница, любая живучесть имеет свои пределы — регенерация постепенно замедлялась, а сам дракон сменил попытки сопротивления на жалкий скулеж и безмолвную мольбу о быстрой смерти.

«Чешуйка?» — позвал я.

«Что?» — ответила она мысленно.

«Ну дурой не прикидывайся», — укоризненно погрозил ей астральным пальцем. — «Мог бы, сам бы это сделал. А так придется тебе сыграть роль доброго копа».

«Угу. А то злого твоя подружка отработала уже на всю тысячу процентов», — вздохнула дракоша. — «Ты бы хоть с ней поговорил по душам? А то это же ненормально!»