Вы призвали не того... Книга 6. Том 3

— На героиню твою, — фыркнула зеленая.

— Полюбовались? — выгнула бровку Мют. — Душу-то доставай.

Тряхнув рукой, я шагнул к будущему телу Дюсаль и, под любопытными взглядами окружающих, положил ей ладонь на грудь.

— Извращенец, — тут же хихикнула дракоша. — Лишь бы облапать чьи-нибудь сиськи…

— Было бы что лапать, — возмутился я, ощущая под ладонью совсем уж скромные бугорки.

— У меня такие же, — вздохнула Антуанетта.

— Тихо, — погрозила им пальчиком Мют. — Мы тут паладина мне делаем! Не отвлекайте!

Угу. Одного ребеночка с тентаклями уже «заделали», щас второго клепать будем… А что дальше? Белая фата и расписка?

Я почему-то попытался представить Мют в подвенечном платье, но моя фантазия в самом буквальном смысле послала меня нахуй и пожелала сделать харакири тупой навозной лопатой…

Тряхнул головой, прогоняя явно лишние образы и мысли. Сосредоточился.

«Давай, Саси, вылезай! Работа есть!»

«Йасасайх давно тут», — раздалось в голове и на тыльной стороне прижатой к «кукле» ладони распахнулся хищный алый глаз.

Дальнейшее происходило без моего непосредственного участия. Я просто наблюдал, как Ловец выпустил призрачные щупальца и, запустив их мне в грудь, осторожно выловил там маленькую серую искорку. Провел по руке. Плавно протолкнул вглубь нового тела…

Стоящая до этого неподвижно, словно манекен, девушка вдруг вздрогнула и начала заваливаться на бок, судорожно дергая конечностями. Я едва успел подхватить ее за талию, на всякий случай не отрывая ладони с Ловцом от небольшой мягкой груди под тонким слоем ткани. На посыпавшиеся слабые пинки и удары от бьющейся в припадке тушки даже внимания не обращал. Для моего тела это все равно, что рыпанье антилопы крокодилу — все равно шкура толстая, а добыча скоро выдохнется, будет утащена на дно и там с удовольствием оприходована…

— Он опять о всяких извращениях думает, — раздался за спиной шепот Чешуйки.

— Уху, — грустно ответила ей Антуанетта.

Кхм. Это им одного тройничка хватило для примирения, или я чего-то не понимаю?

А тем временем Дюсаль затихла и, обессиленно обвиснув, уставилась на меня грустными серыми глазами.

— Пусти, — негромко прошептала волшебница.

— Не путю, — хихикнул я, резко закидывая ее на плечо. — Моя самка. Сам добыл.

Тишина. Три осуждающих взгляда.

Блядь, ну чего вы, совсем шуток не понимаете?

Глава 241.3. Кусь?

— Вверяю эту душу и тело Милосердной Древней. Клянусь чтить ее заветы и принимаю все последствия этого шага, — опустившись перед маленькой богиней на одно колено, негромко, но четко произнесла Дюсаль.

Мют улыбнулась и, дотронувшись до лба девушки, растворилась в воздухе.

— И че, это все? — недоверчиво спросил я.

— А ты чего ожидал? — хмыкнула стоящая слева Чешуйка. — Клятва есть, желание служить тоже. А большего Древней и не нужно.

— Ну да, в этом ты права, — согласился я. — Боги, они такие. Один раз случайно подставишь жопу, и они в нее по самое плечо…

«Кхм!» — раздался в ухе возмущенный кашель маленькой богини.

— И не надо меня глушить, — проворчал, ковыряясь в бедном органе слуха. — На правду не обижаются… Ладно, раз с этим закончили, то что у нас есть в плане направления движения, кроме пешего эротического?

— Мне было божественное откровение, — скромно опустила глазки в пол Дюсаль. — С точной картой острова и координатами другого отряда.

— Уже лучше, — улыбнулся я. — По боеспособности? Ан, что тебе там вручили Примархи?

— Ничего, — ответила она. — Меч пробудился. Он теперь сильный.

Я критически посмотрел на ее жутковатый полуторник. Он и до этого был убер-шняшкой-убивашкой, а теперь что? Дракона с одного тычка завалит, или лазеры из лезвия запускать будет? Ладно, там видно будет.

— Дюсаль? — повернулся к второй сероглазке.

— Богиня завещала любить ближних, — та все так же продолжала скромно пялиться в пол.

— Угу, — покивал я. — Вот на следующем привале нас всех и полюбишь, начиная с Чешуйки.

— А че с меня-то?!

— А вдруг у нее какая-нибудь особая любовь? Или хрен там под юбкой прячется? А у тебя тело казенное, заменяемое…

— Грррр!

Кусь.

— АЙ, ДУРА! ПУСТИ!

— Не пушу…

Грызь, грызь, грызь.

— АН! ОТОРВИ ЭТУ НЕНОРМАЛЬНУЮ! МОЕ УХО!

— Пф…

— ЧЕШУЙКА, БЛЯДЬ, ОТГРЫЗЕШЬ ВЕДЬ!

— А я шо и пыфаюсь стефать!

— Ну, ладно!

— Эй! Гфудь не тфош! Куфа пальсами полес?!

(через пять минут)

— Уй… Скотина зеленая… Даром, что рогатая…

Я потирал несчастный орган слуха, в котором быстро зарастал сломанный хрящик.

— Ибо нефиг! — сплюнула дракоша. — Блин, ты когда уши в последний раз мыл?! Тьфу, мерзость!

— Ах ты…!

Однако прежде чем мы опять сцепились, оба были пойманы за шкирку и приведены в подвешенное состояние.

— Хозяин. Зеленая. Хватит.

Ан строго на нас посмотрела, но я с раздражением заметил, как она едва сдерживает лыбу. Вот же ж… Ладно, дорогая, сойдутся звезды, заверещит из норки суслик. На ближайшем же привале…

Антуанетта поставила нас в паре метров друг от друга и с самым строгим видом встала посередине.

— Возвращаясь к вопросу о боеспособности, — поморщился я, стараясь не смотреть в сторону Чешуйки.