Выбери меня

— Я бы устроил небольшую проверочку, — сказал Андрей. — Пусть Игорь объявит жене Полуянова, что улики ее ни к черту не годятся. Свидетель, мол, пьяница, путается, такого в суд не поведешь. На пистолете отпечатки смазанные. Интересно, как она себя поведет? Ведь не исключено, что она сама имеет отношение к убийству. С господином Костенко она была знакома и даже крутила с ним роман. Вахтерша элитного общежития узнала ее по фотографии, — повернулся он к Саше, — помнишь, та нам про какую-то Ксаночку рассказывала?

— Возражаю, — тоном участника судебного процесса воскликнул Пирогов. — По словам Полуянова, Костенко был геем.

— О боже! — вскричал полковник. — Только геев нам не хватает!

— Мало ли что тебе Полуянов сказал… — вздохнул Мелешко.

— Между прочим, — сказал Барсуков, — я тут проконсультировался кое у кого. Среди деловых людей смерть Костенко обсуждается. У него был серьезный покровитель. Убийца Костенко нанес ему нешуточное оскорбление.

— А поподробнее можно, Николай Трофимович? — попросил Мелешко. — Что за покровитель, какие дела их связывали? Мы же в эти сферы не вхожи.

— Ты думаешь, я вхож? — рассердился Барсуков и кивнул на Сашу. — Вон, у ее подруги Алены Калязиной спрашивай. Она в Смольном каждую собаку знает. А лучше всего туда вообще не лезть. Лучше пусть глухарь на нас повиснет, нежели мы разворошим какой-нибудь гадюшник.

— Как скажете, товарищ полковник, — недовольно произнес Андрей. — Значит, работаем по двум направлениям — Ксаночка и геи. Нужно также как следует разобраться со свидетелем. Который то ли в кавычках, то ли без, — повторил он слова полковника. — Игорь, пусть твои ребята там пошуруют немного, — попросил он Пирогова.

Тот согласно кивнул.

— И не забудьте еще, что Полуянов в Думу баллотируется, — сказала Саша. — Может, вся эта история — черный пиар против него? Происки соперников?

— И кто у него в соперниках? — усмехнулся Пирогов.

— Глава партии «Русич» господин Чуткий.

— Саша, я уже просил не трогать серьезные фигуры, — проворчал Николай Трофимович. А потом зачем-то добавил: — Правда, и забывать о них нельзя. Впрочем, они сами о себе не дадут забыть… Ну что, мы ничего не упустили? — спросил он, поглядев на часы.

Саша хотела рассказать о странных посланиях на ее электронный адрес и подозрениях насчет «двойника» Костенко, но потом раздумала. Слишком уж эти подозрения выглядели несерьезными. Прежде чем заводить речь о двойнике, телеведущая решила попробовать его найти сама.

— А вас, Александра Николаевна, я попрошу остаться, — тоном киношного Мюллера провозгласил Барсуков, когда участники совещания двинулись к выходу. Мелешко, Пирогов и Томашевич выпрямились, словно подчиненные того же Мюллера, щелкнули каблуками и синхронно кивнули головами. Саша хихикнула и закрыла за ними дверь.

— Клоуны, — проворчал полковник. — Присаживайся поближе. Чаю хочешь?

— Кофе хочу.

Полковник Барсуков вызвал секретаря — миниатюрную брюнеточку в форме с погонами лейтенанта — и попросил две чашки кофе. Брюнеточка, в отличие от только что вышедших сыщиков, своими тоненькими каблучками щелкать не стала.

— Ты на часы не посматривай, я тебя долго не задержу, — ворчливо проговорил Николай Трофимович. — Мне показалось, что тебя что-то беспокоит. Я не ошибся?

— Меня беспокоит всякая ерунда, — призналась Саша. — Мелешко надо мной уже всласть поиздевался по этому поводу.

— А именно? — нахмурился полковник.

— Ты тоже будешь издеваться, — грустно сказала она. — Скажешь, что мои фантазии слишком художественны и годятся в лучшем случае для Голливуда.

— Не скажу, — пообещал он. — У тебя иногда бывают толковые версии.

— Ну… — вздохнула она. — Просто… Ты ведь знаешь эту историю с дамочкой, бесследно пропавшей в туалете нашей студии. Которая наговорила Полуянову кучу арестантов, а потом в перерыве побежала в туалет…

— Я бы Мелешко за это уволил! — воскликнул Барсуков. — Если бы с кадрами все в порядке было. Начальник уголовного розыска! Ведь как мальчишка повелся!

— Ну он же не знал, что за этой дамочкой особый глаз нужен, — встала на защиту Андрея Саша. — Так вот… мы потом крупный план ее рассматривали. И мне показалось, что это лицо — копия покойного Костенко. Мелешко тоже вроде бы так показалось…

— Показалось или копия? — серьезно спросил Барсуков.

— Эксперты фотографии Костенко и наши кадры сравнили, — вздохнула Александра. — Уверенного ответа не дали. Потому что ракурсы слишком разные, четкий фас наши камеры не зафиксировали. Утверждают, что тип лица общий. Но этого мало для абсолютной идентификации.

— Да уж… — пробормотал полковник и подвинул поднос, принесенный секретаршей, ближе к дочери. — И что нам с этой похожестью делать? Искать родственников Костенко? Но у нас есть только одна родственница — мать. Тоже покойная. Или твоя фантазия простирается дальше? И убит был не Костенко, а его двойник?