Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от рюриковичей до олигархов

Реализация этой программы была, однако, серьезно осложнена политической борьбой, и результаты реформ оказались совершенно не теми, к каким стремились ученые-экономисты. Предполагай! что в результате либерализации цены вырастут приблизительно в три раза. Исходя из этого предположения, было предусмотрено повышение на 70 % заработной платы для работников бюджетной сферы, пенсий, стипендий и т. п. Разрыв в уровне заработков и цен хотя и был бы в таком случае довольно значительным, но не катастрофическим, и временное падение жизненного уровня воспринималось бы как естественная плата за расставание с «административно-командной системой». Однако цены, вопреки расчетам, немедленно подскочили в 10–12 раз, а к концу года — в 26 раз, и большинство населения оказалось за чертой бедности. Стремительная инфляция обесценила вклады в Сбербанке, которые правительство не в состоянии было индексировать, отчего пострадали прежде всего старики-пенсионеры, долгие годы копившие «про черный день».

Верховный совет потребовал значительно увеличить расходы на ликвидацию «зазора» между ценами и доходами населения. Эта мера ставила крест на попытках правительства сверстать бездефицитный бюджет, без чего немыслима финансовая стабилизация, и угрожала срывом всей программы реформ. Это первое наступление Гайдару удалось отбить, сославшись на то, что увеличение бюджетного дефицита приведет к разрыву отношений с Международным валютным фондом, займы которого были оговорены жесткими условиями. А без займов МВФ страна уже через месяц оставалась без продовольствия.

В феврале правительство выступило с меморандумом об экономической политике на 1992 год. Предполагалось уже в марте освободить цены на энергоносители, снизить субсидии предприятиям и ликвидировать бюджетный дефицит. Либерализация цен на энергоносители и исчезновение дешевых правительственных кредитов ставили перед угрозой банкротства большинство промышленных и сельскохозяйственных предприятий.

Эта перспектива привела к изменению расстановки сил в парламенте. Прежнее большинство, сплотившееся ради борьбы за независимость от ретроградного союзного центра, распалось. Новые проблемы провели новые разграничительные линии. Гайдаровскую шокотерапию поддерживали около четверти депутатов съезда, половина выступала решительно против, четверть колебалась.

Борис Ельцин бросил весь свой огромный авторитет на поддержку гайдаровского курса. Конфликт парламента с правительством стал конфликтом с президентом. Против реформ и с резкой критикой политики президента выступил вице-президент Александр Руцкой. Его выступление 8 февраля на заседании Конгресса гражданских и патриотических сил стало сенсацией. Недавний лидер «Коммунистов за демократию» резко критиковал правительство с державно-националистических позиций.

Новая расстановка сил вполне обнаружилась в апреле на VI съезде народных депутатов. Съезд признал «ход экономической реформы неудовлетворительным в области социальной защиты граждан, инвестиционной, промышленной и аграрной политики, комплексности проводимых мероприятий».

В соответствии с буквой советской Конституции 1977 года Советы! были органами неразделимой власти, совмещали законодательные и контрольно-распорядительные полномочия. Система кое-как функционировала только благодаря тому, что власть советов была фикцией, а сами Советы — лишь ширмой для партийного руководства. Съезд решил воплотить букву Конституции в жизнь. Результаты оказались катастрофическими. Первым делом съезд наделил себя правом вносить поправки в Конституцию и принялся перекраивать основной закон из соображений сиюминутной «политической целесообразности».

Благодаря контролю над Центральным банком Верховный совет получал могущественный рычаг воздействия на экономическую политику и уже летом 1992 года сделал ход, едва не сорвавший реформы вовсе и, во всяком случае, сообщивший им затяжной характер.

Предприятия, получив свободу, стали поднимать до небес цены на свою продукцию. Каждое повышение в одной отрасли влекло повышение цен в смежных отраслях, и далее по цепочке то же самое делали поставщики сырья, энергоносителей — возникал порочный круг.

Предприятия утрачивали возможность расплачиваться с поставщиками, платить зарплату работникам и налоги казне.

Формально следовало банкротить нерентабельные предприятия. Но в условиях непрозрачной экономики неплатежеспособными оказывались даже заведомо высокоприбыльные нефтедобывающие предприятия. 28 июля председатель Центрального банка Виктор Геращенко распорядился предоставить дешевые кредиты государственным предприятиям для проведения взаимозачетов, чтобы разрубить узел неплатежей. Масса ничем не обеспеченных денег прилила в хозяйство. Промышленность была спасена от краха, а масса работников от безработицы. Верховный совет предпочел гиперинфляцию социальным осложнениям. Но программа «шокотерапии» была практически сорвана.