Выбираю любовь

— Все равно рано или поздно об этом узнают все, — добродушно сказал Рейберн, — так почему не прямо сейчас?

Он словно бросал вызов графу, на что тот, поколебавшись с минуту, задумчиво повторил:

— Действительно, почему не сейчас?.. И все трое вернулись в гостиную.

Встав посередине и окинув взглядом присутствующих, граф громко возвестил:

— Прошу внимания, друзья мои! Мне только что стало известно, что двое самых молодых моих гостей, Виола и Рейберн, решили отправиться в плавание по бурному житейскому морю в одном судне. Я думаю, мы все должны поздравить будущих супругов!

Со всех столов стали доноситься удивленные возгласы и радостные восклицания. Исключение составлял лишь стол, за которым сидела леди Брэндон, — очевидно, она уже успела сообщить новость своим соседям.

На какое-то время бридж был забыт. Все гости, встав со своих мест, собрались в середине комнаты, чтобы пожать руку Рейберну и поцеловать Виолу.

Слуги внесли шампанское. Все выпили по бокалу за здоровье жениха и невесты. Только после этого суматоха понемногу улеглась, и гости вернулись к прерванной игре.

Взяв Виолу за руку, Рейберн увлек ее в дальний конец комнаты и усадил на диван. Здесь они могли наконец поговорить спокойно, не опасаясь, что их услышат.

Глаза девушки сияли от радости, хотя лицо оставалось немного бледным — слишком много волнений выпало на ее долю в этот вечер.

— И что мы будем делать дальше? — поинтересовалась она.

— Ничего особенного, — ответил Рейберн. — В понедельник вернемся в Лондон и будем как можно дольше тянуть с днем свадьбы. Бывает, что помолвка длится полгода, и такой срок ни у кого не вызывает подозрений. Д к тому времени мы наверняка придумаем массу способов, как нам избежать клятв у алтаря!

Виола молчала.

Рейберн удобно расположился на диване, она же сидела на самом краешке, натянутая, как струна, и нервно комкала в руках крошечный кружевной платочек.

Она была так юна, свежа и миловидна, что Рейберн с удовлетворением отметил: «По крайней мере, я спас ее от графа!»

И в то же время чувствовалось, что Виолу что-то тревожит.

— Чего вы боитесь? — спросил Рейберн.

— А вдруг мачеха опять заставит меня сделать что-нибудь такое, что нанесет вред вашей карьере?..

— Так вы беспокоитесь за меня?

— Ну да! А как же иначе? Ведь вы были так добры, так великодушны… — с волнением произнесла Виола.

— В ваших словах есть определенный резон, — признал Рейберн. — Я поговорю с леди Брэндон и предупрежу ее, что, если она вовлечет вас в какой-нибудь скандал, я буду вынужден — ради моей будущей политической карьеры — расторгнуть нашу помолвку.

— Но мне кажется, вы уже рискуете! — взволнованно сказала Виола. — Если наши имена появятся рядом в газете…

— Ну, пока вы не сделали ничего предосудительного, — успокоил Виолу Рейберн. — И потом, я знаю, на что иду!

— Но если вы пострадаете по моей вине, я себе никогда этого не прощу!

— Это чрезвычайно мило с вашей стороны, — ласково произнес Рейберн, — но поверьте мне — я сам могу о себе позаботиться! Единственное мое желание — видеть вас счастливой и довольной…

В ответ девушка одарила его улыбкой — словно веселый луч солнца мелькнул из-за хмурых туч.

— Как мне повезло, что я вас встретила! Я даже не подозревала, что на свете есть мужчина, который способен быть таким добрым и бескорыстным…

— Я думаю, что вы заблуждаетесь, Виола. Наверняка многие мужчины поспешили бы вам на помощь, узнай они, что вы попали в беду, — несколько сухо заметил Рейберн.

Виола поняла намек и взглянула на графа Кроксдейла, который, даже играя в карты, умудрялся не спускать глаз с молодой пары.

— Нет, вы совсем другой! — возразила она. — Когда я с вами, я… ничего не боюсь!..

— Надеюсь, что вы во мне не разочаруетесь, — сказал Рейберн. — От ваших слов я начинаю себя чувствовать рыцарем, который пришел на помощь прекрасной даме!

— Так оно и есть, — с серьезным видом подтвердила Виола. — Вы даже не представляете, что со мной творилось, пока мы сюда ехали! Я чувствовала себя такой несчастной… Не знала, что мне делать…

И, опустив голову, добавила еле слышно:

— Я даже начала жалеть, что та бомба… Ну, помните, у вас дома? Что она не взорвалась — тогда меня бы уже не было на свете…

— Вы не должны так говорить! — запротестовал Рейберн. — Слышите, никогда больше так не говорите и не думайте об этом! Я уже трижды спасал вас, Виола, и знайте, что спасу и в четвертый, и в пятый, и в сотый раз, если только понадобится!..

Виола подняла на него глаза.

— Вы редкий человек, — прошептала она. — Просто не верится, что судьба была так благосклонна ко мне и устроила нашу встречу…

Голос ее дрогнул при этих словах, и это чрезвычайно тронуло Рейберна. Их глаза встретились, и оба долго не могли отвести взгляд.

Рейберн старался убедить себя, что смотрит просто потому, что пытается понять, что именно делает эти глубокие, темные зрачки такими выразительными.

На самом деле была еще одна причина, по которой он не мог отвести глаз от Виолы, — ему снова, как недавно на балконе, захотелось обнять ее, защитить от жестокого мира, успокоить…

Улыбнувшись, Рейберн сказал: