Выбор

И я застываю, более не произнеся ни слова. Вокруг особняка, на улице - по-прежнему тишина. Как будто мы не в Ликурге, а за тридевять земель отсюда. Где же все... Мэр и шериф подписывают себе приговор, сколько бы нападений ни организовал Алистер в Ликурге, чтобы занять и растянуть силы полиции - этой осады им не простят, никаких оправданий не примут. Или я чего-то не понимаю в происходящем. Но довольно, Тимми передо мной, тоже босиком и без рубашки. Теперь все должно закончиться быстро, дело всегда стремительней подготовки к нему. Надеюсь, Ольга сумеет убрать Берту от окна...

Вся нерешительность слетела с Тимми, когда он встал вместе со мной в центре лужайки. Хорош... На голову меня выше, руки длинные, мускулистые, кулаки каменные, намозоленные. ''Улыбка Глазго'' говорит о богатом уличном опыте. Ноги быстрые, ставит их вполне грамотно и устойчиво, не боясь травы и земли. Чуть пригнулся, не сводя с меня глаз. Он ждёт подвоха, по сравнению с ним я слишком невзрачно выгляжу. И я сейчас спокойно заявил, что он умрет. Окинул взглядом лужайку, ограду. Он атаковал стремительно, дуновение от пронесшегося в сантиметре от головы кулака пошевелило волосы, я лёгким движением ушел с линии. Локоть снизу вверх врезался в соединение кисти и предплечья, Тимми глухо вскрикнул, схватившись за руку. Выпад ногой сбоку под колено - крик повторился, громче. А я стиснул зубы, чтобы не застонать - нестандартный удар локтем чуть не порвал мне связки, тело же не мое. Разрываю дистанцию, в стопе запульсировала боль, ноги у него твердые, как бревна. А мои ноги, руки, связки, пальцы - не готовы. Техника, навыки, реакция - при мне. Но и все. Реализовывать их - нечем. Работать с ним в контакт - нельзя. Но и бегать от него по лужайке - недопустимо, это Суд Божий. Тимми выпрямился, встряхнул рукой, восстанавливая подвижность. Обернулся и что-то прокричал в толпу, она откликнулась низким гулом. И он неторопливо пошел на сближение, послышался слитный напев, грозный и неотвратимый. Усмехаюсь, давайте. И перекатом ухожу от страшного удара в корпус, таким можно нокаутировать быка. Тимми азартно кинулся ко мне, пока я замешкался на земле. Так он подумал. Вижу летящую мне в голову ступню... Есть! Держитесь, пальцы и кости! Нна! Инерция со всего размаха вогнала стопу Тимми в захват, мне осталось только усилить нажим и заострить угол. Нна! Он пронзительно вскрикнул, под моими ладонями отчётливо хрустнуло, безжалостно довернул руки. И в следующую секунду я взметнулся над грузно упавшим на спину противником, мой нетронутый локоть с размаху ушел ему под левое подреберье, круша кости и разрывая селезенку. Лежащий навзничь Тимми медленно поднял дрожащие руки, как будто кого-то звал, сил кричать у него уже не было. Лицо стремительно белело, теряя краски жизни. Грозный напев внезапно стих. Он умер.

Я выпрямился и повернулся к неподвижно стоящему отцу Кэтрин, указал на тело лежащего Тимми.

- Божий Суд состоялся, мистер О"Хара. Уходите.

Послышался стук распахнувшейся двери, ко мне с двух сторон подбежали Гилберт и Найт, направив стволы винтовок на толпу. Люди попятились. Гилберт процедил сквозь зубы.

- Пусть мистер О"Хара останется ещё на несколько минут.

Послышался шум стремительно приближающихся автомобилей, раздались оглушительные гудки клаксонов. Толпа мгновенно потеряла монолитность, и в следующую секунду загрохотали автоматные очереди. Мы переглянулись, Найт вскинул винтовку и тут же опустил, указав рукой на первый затормозивший поодаль автомобиль и выскочившую из него высокую фигуру.

- Мистер Вайнант.

Гилберт, не скрываясь, перевел дух, и вытер вспотевший лоб. Толпа быстро и вразнобой удалялась, не попытавшись сопротивляться, вид приближающихся к нам людей к шуткам не располагает. Первым идёт высокий худощавый господин, небрежно держа в руках... Я пригляделся. Вот это да, знаменитый "томми-ган", оружие гангстеров "ревущих двадцатых". Вот тебе и папаша Констанции... Из ствола курится дымок, господин только что невозмутимо высадил очередь поверх голов. И что-то мне подсказывает, случись надобность - стрелял бы не только по ногам. Если бы вообще про ноги подумал... Его свита выглядит соответствующе - такие же автоматы, видны кобуры пистолетов, короткие дубинки, решительные лица, они были готовы к настоящему уличному бою. Я пытаюсь отдышаться, все это далось мне нелегко, в глазах плавают радужные круги, в ушах тонко звенит. Страшно болят руки, пальцы дрожат, нагибаюсь и с трудом нашариваю на траве рубашку. Не сразу попадаю в рукава, не могу справиться с пуговицами... Сзади в меня с размаху кто-то врезается, маленькие руки с силой разворачивают... И я получаю оглушительную оплеуху. Гилберт и Найт вздрогнули, я же ошарашенно смотрю на бледную как мел Роберту, уже замахивающуюся для следующей пощёчины. Успел ещё заметить высыпавших на лестницу остальных, мягко перехватываю ее руку, обнимаю, привлекаю к себе, не обращая внимания ни на кого. Берта без сил привалилась ко мне, первый порыв прошел, ее плечи трясутся, чувствую, как слезы текут по груди. Горячечный шепот.