Выбор

Победа на третьем свидании наполнила его надеждой… но не настолько, чтобы оправдать его разочарование из-за того, что их время вместе оборвалось. Но на следующем свидании он точно выяснит, насколько она ему доверяет, и начнет строить все заново.

А если Хэвенли отдаст себя на его попечение? О, он сотню раз сделает ее своей.

Бек свернул на знакомую круговую подъездную дорожку перед больницей и заглушил двигатель.

— Я провожу тебя наверх.

— Спасибо.

Бек взял ее за руку. В этот момент ему было наплевать, если все увидят их публичное представление. Когда они подошли к двери, он притянул ее к себе.

— Я чудесно провел время, Хэвенли.

— Я тоже.

Он почувствовал ее теплое дыхание у своих губ и крепче сжал ее. Манящий изгиб ее рта был совсем рядом. Она теснее прижалась к нему, ее большие голубые глаза были полны приглашения. Черт возьми, он не собирался ждать ни секунды, чтобы попробовать ее на вкус.

Когда он взял ее лицо в ладони и наклонился, дверь рядом с ним открылась.

— Ну, разве это не самая приятная картина? — протянула Кэтрин. — А что случилось с вашим правилом о свиданиях с коллегами, доктор Бекман?

Хэвенли побледнела и отпрянула. Бек проклял эту суку за то, что она перебила его. И когда Хэвенли отошла, обхватив себя руками, он снова проклял Кэтрин за то, что она заставила его маленькую девочку смущаться.

Задвинув ее за спину, он повернулся к мешающей ему землеройке.

— Это правило относится только к тебе. В следующий раз пойми намек.

С поджатыми губами и мстительным взглядом она зашагала прочь. Бек отказывался тратить на нее больше минуты. Он снова обратил внимание на Хэвенли.

— Что это было…

Он прижал пальцы к ее губам. Черт побери, он должен целовать их вместо этого.

— Ничего особенного. Если по какой-то причине твоя одноклассница не сможет подвезти тебя домой, позвони мне.

От его повелительного тона глаза Хэвенли расширились. Дрожь сотрясла ее, когда он неохотно убрал палец от ее рта. Она облизнула губы и смущенно огляделась вокруг, когда другие служащие вышли за дверь.

— Я позвоню.

Прекрасно зная об их присутствии, он послал ей нежную улыбку:

— Я скоро с тобой поговорю.

— Спокойной ночи, Бек.

Он нежно поцеловал ее в лоб:

— Спокойной ночи, малышка.

Это была быстрая поездка домой, и ему не хотелось ехать одному. Чем больше времени он проводил с Хэвенли, тем сильнее росло его влечение к ней.

Припарковавшись в гараже, он прошел через кухню, бросил ключи и поднялся по лестнице в спальню. Он скинул одежду, плюхнулся в постель и уставился в потолок. Его свидание с Хэвенли затопило мозг. И член зашевелился, как всегда, когда он думал о ней. Но теперь он знал пьянящий аромат ее возбуждения — и фантазировал об этом. Зациклился на этом. Несмотря на то, что он был далеко от нее, она все еще оставалась в его ноздрях, пронизывая его чувства и наполняя его член.

Ночь также дала Беку надежду. Изображения в галерее затронули Хэвенли на более глубоком уровне, чем он себе представлял. Под ее фасадом был сабмиссив, в этом он не сомневался. К счастью, он знал, как ее пробудить. Конечно, ему придётся продвигаться медленно. Но мысль о том, чтобы развратить ее невинную душу своими порочными побуждениями…

Застонав, он обхватил свой член кулаком и медленно провел, чувствуя слишком знакомую боль, представляя, как было бы хорошо, если бы она стояла перед ним на коленях, когда он сжимал ее светлые кудри своими большими руками и скользил членом в ее рот. В его воображении она смотрела на него большими глазами, полными желания угодить.

Черт.

Мысль о том, что она лежит у него на коленях, пока он шлепает ее по сладкому заду, ничуть не охладила его либидо, особенно когда он подумал о том, как сжимает мягкие полушария и чувствует жар ее плоти, согревающий его ладонь.

Сейчас, сжимая быстрее, он представлял себе жар, льющийся между ее ног, пока он работал пальцами глубоко внутри нее, сжимая сердцевину, прежде чем подразнить ее клитор, пока она не пролилась бы на его штаны, задыхаясь, извиваясь и цепляясь за него, cловно искала спасителя. Он только наполнит ее еще большей похотью и грехом.

Пот выступил на лбу Бека, пока он продолжал наказывать свой член. Образ Хэвенли, связанной и распростертой на его кровати, прекрасной и беспомощной, еще больше взволновал его. Она промокнет и растечется лужицей на его простынях, пока он будет шептать ей все грязные вещи, которые намеревался сделать, прежде чем раздвинет большими пальцами ее красивые розовые складки и безжалостно насладится ее влагалищем. Затем, когда он исследует каждый изгиб ее тела и каждую щель, когда она будет умолять его трахнуть ее, он наконец пристроит свой толстый член к ее крошечному, невинному отверстию.

Его яйца были в огне, член превратился в пылающий огненный стержень, а Бек продолжал двигать кулаком вверх и вниз в жестком, отрывистом ритме. Его конечности онемели, и он зажмурился, представляя себя над Хэвенли.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, малышка? Сделал тебя своей?