Выбор

Меня трижды пытались убрать. Синтия, Андре и Кира. Но каждый из них в самый главный момент, когда уже нужно было нажать на курок, видел в моих глазах… Не знаю, как и сказать. Кира называет это «дыханием Сети». То есть такой человек является не просто одной из клеточек мозга нового разума, он нечто большее. Он уже может стать одним из НАС. А это довольно большая редкость. Потому, собственно говоря, я и не стал сдавать Лю Милене. И без того НАС не так много на свете. К тому же у меня и так хватает забот с этой моей новой должностью и неприятности с Лю мне совершенно ни к чему.

Я встал из-за стола, захватил запечатанный конверт с чеком на десять тысяч франков и вышел из своего кабинета. Секретарша в коридоре наверняка развлекалась в «болтливом клубе». Потому что при моем появлении сразу засуетилась, растерялась, торопливо застучала пальчиками по клавишам ЭВМ и покраснела. Настолько густо, что это стало заметно, несмотря на ее смуглую кожу. Конечно, когда я подошел к ее столу, на экране уже только скучно моргало окошечко запроса кода.

— Отправьте это письмо. — Я протянул девушке конверт. — С нарочным. Очень срочно.

Она бросила взгляд на адрес и вскинула на меня черные глаза.

— В Новороссийск?! — удивилась она.

Я нахмурился. Следует отдать должное ее осведомленности. Конечно, в Новороссийске у нас не было филиала. Но ей-то до этого какое дело?!

— Если бы мне понадобилось отправить его в Архангельск, — ответил я, строго глядя ей в глаза, — то я так бы и написал на конверте. Верно?

Девушка покраснела еще гуще, опустила глаза и принялась бормотать извинения. Голос у нее был дрожащий и тихий, а глаза — самые черные, какие я только видел. Симпатичная девчонка, подумал я. Чем-то на Киру похожа. На Киру Кортес.

— И вот еще что. — Я склонился к ее ушку и перешел на доверительный шепот. — В «ДВК» не принято пользоваться ВЭС для бесед в «клубах». Во всяком случае, в рабочее время…

— Я… я…

— … А если уж вы это делаете, то постоянно держите пальчик вот на этой кнопочке. Сотрудники ее так и называют: «пришел начальник». Запомните?

— Да…

— Отлично. — Я выпрямился и снова нацепил себе на морду каменную маску. — Письмо должно быть отправлено немедленно. И… Вы хорошо знаете своего будущего начальника, Сен-Жюста?

Девушка отрицательно замотала головой, и густые пряди черных смоляных локонов взметнулись в воздухе.

— Так вот, — наставительно продолжил я. — Мишель Васильевич Сен-Жюст терпеть не может, когда подчиненные выражают сомнение в правильности его решений. Поэтому постарайтесь не переспрашивать его о таких мелочах, как адреса корреспонденции. Если, конечно, вы хотите и дальше работать в «ДВК». Причем именно в программном отделе. Запомните?

— Да… — еле слышно прошептала девушка. Видимо, я ее сильно напугал.

— Вы москвичка? — поинтересовался я.

— Нет. Я из Калькутты… — Девушка наконец-то отважилась робко посмотреть на меня.

— Бхарат, — кивнул я.

Губы девушки медленно растянулись в улыбке и глаза ее радостно блеснули.

— Желаю успехов в работе. — Я улыбнулся в ответ, повернулся и пошел по коридору.

Если этой девчонке рассказать, что название Индийских губерний на их родном языке я запомнил после одной операции в Дели, она бы так не улыбалась. Странная девчонка — первый день на службе и уже треплется по ВЭС. А ведь наверняка чуть ли не с младенчества мечтала попасть в Москву, сдавала экзамены, проходила отбор, не один месяц ожидала ответа…

Не понимает, что ли, дурочка, насколько ей повезло?! Ежедневно на стол генерал-губернатора Москвы ложится свыше тысячи прошений со всех концов Восточной Империи. Неделю назад, например, я с огорчением узнал, что одному пареньку из Афганской губернии (Али бен-Хан, кажется) было отказано в праве на жительство. На том основании, что двоюродный брат его деда имел слишком неподходящий для столицы криминальный статус — всего 47. А сам этот парнишка очень толковый — я видел его экзаменационные листы, от него в московском «ДВК» могла быть большая польза. Он уже восемь лет работает в нашем Кандагарском филиале, но — чем он там занимается?! Контролирует работающие системы и в случае неполадок сообщает об этом в Москву. Жалованье — соответственно. Если не ошибаюсь, восемьсот франков. А тут я бы его за разработку новых проектов засадил. И получал бы он уже тысячи полторы-две.

Его ходатайство о переводе в наш отдел пришло еще в девяносто восьмом. А прошение о праве на жительство поступило в городскую канцелярию в девяносто девятом. Мальчишка два года ждал, чтобы получить отказ. И сколько еще таких? Тысячи, десятки тысяч…