Выбор. Долгие каникулы в Одессе

Появление нашего ансамбля забот прибавило существенно, но мне кажется, что наше клубное начальство, принявшее нас по началу настороженно и с опаской, теперь вполне довольно и к нам относится с полным одобрением. Косвенно имея от нас свои сладкие плюшки и маленькие жизненные радости. Сам слышал, как наша уборщица Глафира Тимофеевна женщина ещё не старая, но жизнь повидавшая, убирая с утра кабинет завклуба и гремя пустыми бутылками в сердцах бурчала:

— Ну куда ж это годиться-то а? Ведь Василий Иванович такой мушщина серьёзный и рассудительный был, а нынче кобелюет стервь, как парнишка молоденький до сладкого впервой добравшийся! Вот как пить дать допрыгается с бабами-то. Катерина прознает, так она ему враз покажет и девок, и водку… Тьфу ты бестолочь старая, седина ему в голову, а бес в ребро! Все они мужики одним миром мазаны, кобели проклятущие!

«Поющая Одесса» не единственный ансамбль в городе, что летом играет для публики. Практически все скверы, парки и пляжи «оккупированы» такими же энтузиастами. Но если мы играем для «галочки в отчёте», а по существу, используем летнюю эстрадную площадку для репетиций новых песен и не имеем с этих выступлений ни копейки кроме официальной зарплаты, так как билетами на «казённую» танцевальную площадку тоже заведует местком, то в остальных местах отдыха песни и танцы в основном оплачиваются в карман музыкантов.

В сквериках и парках играют и поют не только самодеятельные коллективы от предприятий, в Одессе очень много бродячих музыкантов. Практически на всех рынках, у вокзала, в порту, в поездах и даже в трамваях есть свои певцы. Чаще всего это один певец или группка из двух человек, певец и аккомпаниатор. Реже из двух музыкантов и одного певца или певицы. Аккомпанементом обычно служит гармошка или балалайка, однажды на Привозе видел скрипача. Но такие «продвинутые» музыканты обычно играют в пивных или кафешках.

В ресторанах и трактирах свои постоянные артисты, по поездам и трамваям за копеечку малую промышляют инвалиды и беспризорники со своими куплетами и «жалейками». По санаториям и домам отдыха, не имеющим своих постоянных артистов, гастролируют настоящие «музыкальные бригады» из пяти-семи музыкантов. Репертуар, конечно, оставляет «желать лучшего», на мой изощрённый вкус в своём большинстве это и песнями-то назвать трудно. Ни мелодии нормальной, ни стихотворной формы, ни интересного сюжета у таких песен обычно нет.

Редко можно услышать что-то действительно на мой взгляд стоящее, зачастую это просто пересказ в музыкальной форме, точнее «перепев» каких-то животрепещущих слухов или новостей, вычитанных в газетах. Вот уж воистину, «утром в газете — вечером в куплете». Но народ слушает, копеечки свои не жалеет и даже платит за листочек со словами песни. Впервые увидев, как какая-то, по виду сельская молодуха, покупает такую «песню» я просто офигел. Вот вам и «компакт-диск»!

На мой недоумённый вопрос к Менделю по поводу такой «коммерции», тот только хмыкнул насмешливо и огорошил меня тем, что как оказывается и он тоже продаёт наши песни своим знакомым музыкантам. — А ты, Миша, разве не знаешь, что кассирша на танцах тоже торгует нашими песнями? Местком на этом неплохо зарабатывает. У них пишущая машинка есть, так они по сотне списков с песен через копирки печатают и через кассиршу на танцах продают. Одна новая песня сорок копеек стоит!

Двадцать месткому, двадцать нам! А знакомым музыкантам я твои новые песни с нотами по десять рублей продаю, влёт уходят! Всё равно и слова переймут и музыку перепишут. Так что не убережёмся, как ни скрывайся, да и как тут скроешься, когда всё на виду! Но ты не беспокойся, у нас полный «учёт и контроль», Танечка всю бухгалтерию ведёт исправно. Мы же не «хухры-мухры» как ты говоришь, а солидная фирма ЗАО «Поющая Одесса» и Мендель довольно щерится.

Ну, да! Как только в конце марта на Менделя пошли первые «наезды» по поводу нашего ансамбля так он сразу же пришёл ко мне. Ансамбль-то, наше общее дело, мы с ним всё ж таки «компаньоны». Вот и выдал я ему «схему вывода предприятия из-под нежелательного контроля», апробированную ещё «в моё» время. Фляйшман только крякнул от изумления услышав про такой «изящный финт ушами» ещё не известный в этом времени, а может и известный да я о таком не слышал.

Так и появилось наше «ЗАО», для регистрации которого Менделю пришлось смотаться в Харьков, благо у него там и знакомцы среди «крючкотворов» есть и чтоб «не наследить» и раньше времени не возбудить в Одессе кого не надо. А нашими соучредителями стали все музыканты ансамбля и моя мама, как мой «представитель». Всё-таки я ещё несовершеннолетний для таких договоров. То, что наше Закрытое Акционерное Общество зарегистрировано в столичном Харькове тоже нам в плюс.