Выбор. Долгие каникулы в Одессе

Глава 15. Перелистывая страницы

Есть люди, которые родились на свет, чтобы идти по жизни в одиночку, это не плохо и не хорошо, это жизнь.

Пауло Коэльо

– Ох, Бэлла, что-то в последнее время у меня за Мишеньку так сердце болит, что порой места себе не нахожу, но шо с этим упрямцем делать прямо-таки и не знаю. Никаких нервов на него не хватает! – Эсфирь Самуиловна разлила кофе по чашечкам и присела на стул. – Маленькие детки – малые заботы, но детки растут, а вместе с ними растут и заботы. И что ты себе думаешь? Миша теперь уже собирается во Францию! А чего он там не видел такого, чего нет у нас в Одессе? Ему в том Париже шо, мёдом намазано что ли?

– Ты же знаешь, Миша Консерваторию закончил с отличием, так у него теперь все пути-дороги впереди открыты. Григорий Арнольдович в Москву к себе приглашает, место пианиста в оркестре обещает. Пишет, что самому Немировичу-Данченко Мишина музыка понравилась и он предлагает писать для его театра. И ты думаешь, таки – да? Так – нет, он остаётся в Одессе! Теперь вот у Вилинского в ассистентах ходит, лишь бы при Консерватории быть, а не болтаться без дела как босяк. – женщина отпила маленький глоточек кофе, промокнула губы салфеткой и грустно заключила:

– А всё из-за того, что связался с этим рыжим шлимазлом и твердит шо Моня умница и талант, а Миша теперь должен ему помочь раскрыться. Ой вей, да у нас в Одессе таких рыжих умников хоть пруд пруди! В какого еврейчика пальцем не ткни, так сразу в талант и попадёшь. Специально захочешь, так всё равно не промахнёшься, а если он ещё и скрипку в руках держать умеет – так вообще гений. Уже играть уметь не обязательно!

– Тоже мне, «раскрывальщик» нашёлся! – Эсфирь смешливо фыркнула, но потом вновь озабочено сдвинула брови. – Говорю ему, Мишенька, если хочешь продолжить образование, так езжай в Москву пока тебя приглашают или, если хочешь так в Ленинград там тоже очень хорошая консерватория на что тебе этот Парижский вертеп сдался? Там ведь ничему хорошему не научат! Так он, паразит такий, смеётся шо в Одессе плохому его научат ещё быстрее!

– Фира! Ты только не обижайся, но я тебе сейчас за Мишу так скажу. Он у тебя и правда мальчик талантливый, такие стихи душевные пишет, шо без слёз читать невозможно и музыку такую сочиняет, что прямо оторопь берёт. У Сонечки вон, штук пять тетрадок его песнями исписаны, так некоторые страницы и прочитать невозможно, так слезами закапаны. Думаю, что не только у одной моей девочки его стихи в тетрадки переписаны. Но есть в Мише что-то мне непонятное, как будто он со стороны на всех нас смотрит. Вот вроде бы и рядом с нами со всеми, а всё равно наособицу. – Белла помолчала, словно раздумывая, стоит ли продолжать дальше, но затем сама себе кивнула решив что стоит.

– Мальчишки во дворе его просто обожают и чуть ли не в рот заглядывают, а почему? Да потому што знает и умеет больше, чем они, но он не кичится этим, а словно так и должно быть. Вот откуда это у него? Но мальчик он правильный, ничего худого про него никто не скажет, вежливый, приветливый. Вот только иногда что-нибудь как ляпнет, так хоть стой хоть падай всё равно не поймёшь, что он этим сказать хочет. Вроде бы и по-русски сказал, а всё равно непонятно. – Белла нахмурилась.

– Но, если он что-то задумал, так с этого пути его уже не свернёшь. Вот вспомни, как мы все были против его бокса. И шо? Послушал он нас? Как бы не так! Мало того, что сам в секцию записался, так и братьев за собой потянул. Но это он, в общем-то, правильно сделал. Чем мальчишкам по городу без цели летом слоняться, или по катакомбам шастать с большими шансами на неприятные приключения, так лучше пусть уж спортом занимаются. А наши страхи, что он руки себе повредит или голову ему стряхнут так и не оправдались. Как мне Сонечка сказала он вообще в своей секции только тренируется, но на ринге не боксирует. Только с тренером иногда да с испанцем, что у нас в порту механиком работает.

– Или возьми, к примеру ансамбль. Мы-то с тобой знаем, что это Мишина придумка, Мендель только помогал ему. И что? Сделал такой шикарный оркестр и отошёл в сторону. Почему? Никто ничего не понимает. Фляйшман уже и у меня спрашивал, может они чем Мишу обидели да сами того не заметили? Казалось бы, вот оно! Закончил консерваторию теперь играй в своё удовольствие, песни пой, езди на гастроли, это же твой ансамбль, какая никакая, а слава! Но нет, отошёл в сторону и стоит со стороны любуется. Вот этого мне в Мише не понять! – Бэлла Бояновна пригубила кофе и поставив чашечку на блюдце о чём-то задумалась.