Выбор Донбасса

Док медленно опустился на старый стул с ободранной треснувшей спинкой, прислонённой к стене. Скрестив руки на груди, закрыл глаза, ему было нехорошо.

— А-а-а-а-у-о-а, — заорал кто-то из рентген-кабинета, — су-у-у-ка!

Док вскочил как ошпаренный. Вырывая пистолет из кобуры, он распахнул дверь. Вбегая, едва не зашиб медсестру, спокойно стоявшую у входа. Володя мирно сидел на стуле у аппарата.

— Что такое? Все целы? — Док непонимающе хлопал ресницами.

— Да, конечно, — оторопело отозвалась медсестра. — А что случилось?

— Я подумал, что убивают кого-то. Он вас. Ну, или вы — его!

— А, — медсестра коротко улыбнулась, — это же другой пациент закричал. Вон, там врачи другим парнем занимаются, — она кивнула на раздвижную перегородку, разделившую просторный кабинет надвое, — он и закричал. Вы не переживайте, мужчина, с нами всё хорошо!

— Вот чёрт, — разочарованно выдохнул военврач. — А я уже надеялся кое-кого пристрелить при попытке к бегству, — он посмотрел на Володю. — Ну, не повезло мне.

— Не повезло, — хмуро отозвался пленник.

— Ладно, ведите себя хорошо, я — в коридоре, — бросил Док через плечо, выходя и плотно закрывая за собой дверь.

Разворачиваясь, он нечаянно наступил кому-то на ногу.

— Да что за непруха такая, ё-моё, — растерянно пробормотал Доктор, одёргивая ногу и поднимая глаза. — Извините!

— Ничего, я вас тоже не видела, — отозвался сухой и немолодой женский голос.

— Лариса? — Док от удивления широко раскрыл рот. Одним непрерывным немигающим взглядом он охватил её всю без остатка. — Ты?

— Ты? Неужели это ты? — быстро-быстро мигая, изумлённо вращая головой по непонятной невероятной амплитуде, отозвалась невысокая фигуристая женщина.

Врач-травматолог, однокурсница Доктора, некогда краса всего университета, сейчас она выглядела несколько иначе, чем двадцать лет назад. Нестиранный белый халат плотно облегал её тело с пропорционально выпирающими окружностями сзади и спереди. Неухоженные каштановые волосы были собраны в хвостик на затылке, дряблая кожа лица и некрашеные губы выдавали её с не самой лучшей стороны. Невыразительные, выцветшие зелёные глаза наполнились слезами. Когда-то Лариса была влюблена в Дока, и не скрывала своих чувств, но он тогда почему–то остался равнодушным к её томным вздохам и лукавым взглядам.

— Ты, ты, откуда ты здесь? Как ты здесь? Что с тобой? Ты, — застенчиво шептала Лариса, непроизвольно обнимая однокурсника и крепко прижимая к себе. Она привстала на носочки и неожиданно поцеловала его в сухие безжизненные губы, мягко коснувшись своей растревоженной грудью его жёсткой ребристой груди.

— Лариса, — тихо отозвался Доктор, обнимая податливое женское тело. Он невольно закрыл глаза, мысли его понесли домой, к жене, и так сильно захотелось сейчас её увидеть, её обнять и жарко расцеловать, что у Доктора помутилось сознание.

Лариса глубоко дышала. Давно ничего не происходило в её сознании яркого, светлого, вкусного, одни осточертелые серые будни, однообразные, чахлые и безынтересные медленно ползли сквозь её монотонную жизнь. Муж-алкоголик давно её бросил, детей совместных они нажить не успели, а родители один за другим умерли лет десять назад. Пугаясь спиться и сойти с ума в четырёх углах узкой однушки, Лариса всё своё время проводила на работе, вся без остатка отдаваясь тяжёлому медицинскому труду. Крайние три месяца, с началом гражданской войны, она — выжимая из себя последние соки молодости и здоровья — и подавно сутками зависала на работе, хотя бы здесь чувствуя себя важной и нужной людям.

— Дорогой мой, — её глаза посмотрели с надеждой. — Как ты?

— Хорошо, — слабо отозвался Доктор. Недавняя контузия начальственно вернулась в его голову и забила в набат. — Хорошо.

— Да, да, да, конечно, — Лариса резко отстранилась от военврача, схватила его за руку, и потащила за собой по коридору. Она еле заметно улыбалась, глубокие вдохи колыхали её беспокойную грудь, зелёные глаза ожили и лучились радостной надеждой. — Тебе необходимо срочно умыться! И у меня есть кофе. Я прекрасно помню, как ты любишь кофе — две чайных ложечки на полчашки воды! Сахара и молока, правда, нет, но это не так важно, не правда ли? Главное — кофе, — тараторила она неумолкая.

Они вошли, нет, вбежали в небольшой светлый кабинет в конце коридора. Лариса, положив руки мужчине сзади на плечи, развернула его к зеркалу, висящему над раковиной.

— Вода только холодная. Мыло — тут. Умывайся. Полотенце сзади на крючке. А я принесу кипятка для кофе, — она слегка подтолкнула его вперёд и отчаянно хлопнула дверью, выбегая из кабинета.

Лариса летела по безлюдному коридору сломя голову, ей хотелось быстрее найти чайник и вернуться, чтобы говорить, говорить, говорить. Слишком много вопросов о жизни, своей собственной жизни, набралось у Ларисы, и Док был именно тем человеком, человечищем, кто смог бы выслушать и ответить.