Выбор Евы

Зайрик почувствовал, как лицо налилось кровью. Он даже и представить не мог, что больше не увидит любимую. Однако понимал, что в подземелье не полезет. Без света это гарантированное самоубийство. В семье ходила легенда, что троюродный дедушка спускался под землю и много дней потом не мог оттуда выбраться. Ужасы, которые он рассказал, последующие поколения приукрасили и приумножили.

— Ах ты… — зарычал разведчик не хуже зверя.

Он схватил ружьё и попытался достать из сумки патроны. Но сколько не щупал, не мог её найти. Лишь глянув вниз, понял, что она тоже лежала под ногами, Серый разорвал ремешок вместе с курткой.

— Ах ты… — Зайрик перехватил ружьё за стволы и, подбежав к противнику, ударил того прикладом. Хотел по голове, но Серый защитился лапой. Приклад треснул.

В глазах зверя с серебристой шкурой впервые мелькнула злость. Удар был действительно болезненным. Он со всей силы толкнул ушибленной лапой человека в грудь. Немного не рассчитал и на груди у жертвы налились кровью три неглубоких пореза.

* * *

Ди лежал на лавочке, болтал ногой и слушал разговор невесток. Тири, жёны Зайрика и Траана уселись рукодельничать за стол, но вскоре всё свелось к тому, что начали попросту сплетничать.

Ди не уставал любоваться подарком матери. Рассматривал то с одной, то с другой, то с третьей стороны. После прикрепил к обрезу и повесил на металлический крючок, вбитый в стену над лавочкой. Невестки, тем временем, обсуждали всех, кто попадал на язык. Мерзкие слова сыпались из их ртов, с такой же лёгкостью, как снег падал с неба. Каждому жителю они приписывали отвратные поступки. И рассказывали их с такими подробностями, будто рядом стояли.

— Да она же ноги раздвигает перед первым встречным! — воскликнула Тири. — Я сама видела, как она заигрывает с Вэлдисом!

— А я видела, за домом судей, как она стояла перед ним на коленях и… В общем вы поняли, что делала!

— Да Вэлдис и сам не подарок! — махнула рукой Тири. — Помните, какой трус-то был?

Невестки могли так днями просиживать, обсуждая чужие поступки. А если чего-то не знали, то мигом придумывали?!

Сын Бримо к вечеру кашлял без перерыва и даже слова сказать не мог — душили спазмы. Мать обернула его голову старой шкурой, крепко прижала к себе, чтоб руками не мог дотянуться до повязки на голове. Так и сидела с пустым лицом и потухшим взором. Отец семейства приполз в прямом смысле слова. Сил добраться к кровати не осталось, и он уснул в передней части дома, в обнимку с лопатой.

— Помните его, его же друзья бойцы привязали за… — помахала жена Гтирера рукой внизу живота. — К столбу навеса, прям перед нападением зверей? Чтоб не прятался! — невестки захохотали. — Помните, как он вопил? — у Тири проступили слёзы. — Там звери нападают, а у него не только руки за спиной связаны, но ещё и к столбу… — не смогла договорить от смеха. — Я думала, он оторвёт их и убежит!

Зайрик не вернулся, хотя пора бы. Ди, хоть и не общался со средним братом, а волновался за него. Ему даже показалось, что он вообще единственный, кто волнуется о том, что смеркается, а разведчика всё нет.

— Кстати, а как у него изо рта воняет?! — скривилась жена Зайрика. — Я как-то с ним… — замялась она. — Разговаривала. Думала, стошнит!

— Это ещё что! — сказала Тири. — Вон у этой, у давалки, как из пасти-то несёт?!

Ди подобные разговоры слышал бесчисленное количество раз. Молодой разведчик недоумевал, почему они обсуждали других людей так, будто им одним знакомы истинные правила поведения в обществе. Он сам видел и помнил много забавных, а зачастую и унизительных случаев с невестками. Знал о некоторых из их грешков. Например, одного из детей жена Зайрика «нагуляла». Тири до замужества была не лучше той самой «давалки», а жена Траана и по сей день бегает на свидания. Каждый раз, когда начинались подобные обсуждения, Ди так и подмывало спросить: «А чем вы лучше?». И перечислить их «заслуги». Только вряд ли братья по достоинству оценили бы правду о своих жёнах.

Под голос невесток и кашель ребёнка Ди задремал. Проснулся от того, что дверь резко распахнулась, стукнувшись в спавшего Бримо. В дом ввалился Зайрик. Из одежды на нём остались лишь клочья штанов, да шапка. В руках ружьё с расколотым прикладом. На теле многочисленные раны с запёкшейся кровью.

К тому моменту дом уснул, а на улице давным-давно стемнело. Ночь накрыла страшной лапой мёртвую планету. И живым Зайрика не ждали, но свечу на столе всё-таки оставили.

— Я… я… — зубы разведчика стучали.

Первым опомнился Гтирер. Выскочил из-под тёплой шкуры и кинулся к брату.

— Тири, Нини, — скомандовал старший брат. — Быстро раздевайтесь и в кровать Зайрика!

Девушки вяло повылазили из тёплых постелей. Гтирер, тем временем, разогнул закоченевшие пальцы брата, вытащил ружьё.

— Я… я… — пытался сказать Зайрик.

— Да что вы копошитесь?! — прикрикнул старший разведчик на женщин. — Человек умирает, а они копошатся! Ты чего разлеглась?! — гаркнул на жену Зайрика, застывшую на семейном ложе. — Быстро собрала детей и вон из постели!