Выбор моей реальности. Том 1

Pocos amigos que son de verdad;

cuántos te halagan si triunfando estás;

y si fracasas, bien comprenderás:

los buenos quedan, los demás se van…

“La vida sigue igual”

Перед ужином две служанки почтенного возраста постелили на стол скатерть, вынесли глубокую миску и, опустив туда ветки неизвестного мне дерева или кустарника, от души опрыскали стол благовониями. Только после этой своеобразной гигиенической процедуры нам подали блюдо из варёного зерна и бобов, а также тушёную камбалу, приправленную гароном – самым популярным рыбным соусом в Византии. Готовили гарон из мелкой рыбы, икры, соли специй и вина. Затем принесли жареного фазана, фаршированного жирной рыбой. К фазану шёл соус из мёда, яблок, специй и горчицы. В прозрачном стеклянном сосуде оказалось оливковое масло, в котором плавали три головки очищенного чеснока и одинокая ветка тимьяна.

Кроме всего вышеперечисленного, византийские должники и банкроты позволяли себе лакомиться жареными каштанами, оливками, артишоками, спаржей, дынями, финиками и инжиром, а также домашними козьими сырами. На десерт полагалась выпечка с фисташками, щедро пропитанная мёдом.

Вынесли разрисованную керамическую амфору, в которой оказалось местное красное вино из граната, настоянное на лавровых ягодах. Вино разлили в чаши, на которых были выгравированы надписи, обозначающие человеческие пороки и добродетели: гнев, зависть, клевета, мотовство, доброта, смирение и т.д.

Договорившись с Алексисом об оплате посреднических услуг, попросил его подыскать большое недорогое поместье для размещения рабов, которых я собрался начать скупать после поступления денег от работы казино. Ещё мне надо порекомендовать мастера по изготовлению струнных инструментов, а также торговца ювелирными изделиями, которому можно доверить продажу алмазов. Алексис пообещал начать поиски подходящих помещений с завтрашнего утра. Затем я вновь обратился к нему:

– Лёша, мне нужно, чтобы ты устроил мне встречу с людьми, которые могут прикрывать и крышевать моё игорное заведение. Есть ли у тебя выход на местных криминальных авторитетов?

– Мне кажется, я уловил суть заданного вопроса. Я представлю тебя Никифору Вриеннию – отпрыску влиятельного и знатного византийского рода. Когда-то мы с ним вместе в схолу–гимнасий ходили и были добрыми неразлучными друзьями. Мы с Никифором всё детство и отрочество провели вместе, так что, к нам даже приставили общего раба–педагога, который сопровождал нас в схолу и забирал из неё…

– Погоди, а почему у вас школьные педагоги находятся на рабском положении? – уточнил Кир.

– Педагогом мы называем старого раба, который трудился всю жизнь на хозяина, растратил свои физические и духовные силы, и уже ни на что полезное толком не пригоден. Потому родители доверяют педагогу только довести своих детей–студиозусов до схолы. Другими словами, раба–педагога назначают на самую примитивную работу, не требующую ни умственных, ни физических усилий… Но не будем отвлекаться на подобные глупости – ближе к делу. Сразу после окончания гимнасия богатенький паппас купил Никифору должность Великого Андумиаста при дворце Романа Диогена – теперешнего василевса. Никифор, разумеется, чрезвычайно этим возгордился, посчитал себя орлом высокого полёта и всегда хвастался мне, что просители и жалобщики выстраиваются в очереди, чтобы попасть к нему, а в скором времени всемогущий Никифор возвысится и станет окончательно недосягаемым. Теперь мы редко видимся, но думаю, он встретится со мной по старой памяти. Пока до него не дошли слухи о том, что случилось с моим несчастным родителем…

– Спился что ли твой паппас? – поинтересовался Кир. – Или уже скопытился?

– Похуже, – нехотя признался Лёша. – Отыскал выход из лабиринта, как ему от долгов и остальных земных забот навсегда избавиться.

– Подал в суд заявление о признании банкротом, в бега подался или постригся в монахи? – предположил я.

– Он объявил себя столпником.

– Кем? Будь добр, поделись опытом и поясни, что это значит, возможно, и нам на будущее лазейка из долгового лабиринта понадобится.

– Не думаю, что вы на такое в здравом уме согласитесь. Но лучше воочию увидеть, чем словами пояснять, – покачал головой Лёша и, взяв со стола ломоть чёрного ячменного хлеба и гидрию – кувшин для воды с тремя ручками – повёл нас на ознакомительную экскурсию.

Мы вышли из дома, протопали метров семьсот вдоль просёлочной дороги, окружённой полями. И тут, в поле, увидели белую колонну высотой метра два. Подошли поближе, и оказалось, что сверху этого сооружения располагалась обнесённая перилами квадратная гипсовая плита – постамент размером с кухонную табуретку. Рядом с колонной на земле валялась хлипкая садовая лестница. На постаменте, где невозможно ни сесть, ни лечь, ни повернуться, стоял, постоянно почёсываясь, голый босой мужик с седой бородой до пупка.