Выбор наследника

— Ступай прочь. — Советник стиснул кулак, и не только Фрозинтар услышал слабый хруст стекла. — А вы, милорд, — это относилось к Наместнику, — завершайте обряд!

Фрозинтар отступил, опустил голову. Хозяин прав. Его жизнь в чужих руках. Он пока несвободен, не имеет права распоряжаться собой. Но когда это произойдет…

Стоя возле алтаря, Наместник Калливар Аметистовый что-то говорил. Наемник его не слушал. Он застыл, как потерянный, и только сжимал кулаки.

А вот мастер Неар внезапно напрягся.

После завершения обряда вся толпа повалила обратно, к накрытым столам, к веселью и празднику. Новобрачные шли впереди процессии рука об руку. Лаотор сиял, не сводил глаз со своей молодой супруги. Леди Каллирель бесшумно ступала босыми ногами, по-прежнему глядя в пол. Она, кажется, вовсе не заметила, что только что произошло. Ей было скучно и неинтересно. Печальное, отрешенное лицо молодой женщины, бледное даже по сравнению с ее белыми одеждами, резко выделялось на фоне других лиц — восторженных, гордых, счастливых. Лишь двое из них чем-то походили на Каллирель — в глубокое раздумье был погружен ее отец, лорд Наместник Калливар Аметистовый; мрачно подпирал стену в часовне, забившись в дальний угол, наемник Фрозинтар. Но если печаль первого можно было списать на переживания из-за болезни дочери, то чувства второго не интересовали никого. Наемник забрался в такой дальний угол, что даже Видящая Хозяйка, покидавшая часовню вместе с остальными, не обратила внимания на постороннего эльфа. И лишь ее помощницы и ученицы, убираясь после обряда возле алтаря, заметили его силуэт. Но Фрозинтар, к тому времени несколько успокоившийся, не стал разговаривать с девушками, молча покинул часовню.

В большом зале пир начался как обычно — с тостов и громких поздравлений новобрачным. По обычаю они оставались в зале недолго, после чего удалялись в опочивальню, а праздник продолжался без них. Но, с легким сердцем проводивший дочь на брачное ложе в первый раз, лорд Калливар сейчас нарочно оттягивал этот момент. Ему все казалось, что стоит Каллирели покинуть пир, произойдет что-то непоправимое.

Вино лилось даже не рекой, а целым водопадом, слуги сбивались с ног, поднося гостям яства. Дав знатным эльфам утолить первый голод, из своего угла выбрались артисты. Они успели поднять только один тост во славу новобрачных и выступали практически на голодный желудок — их время настанет позже, когда некоторые гости удалятся на покой и за столами окажется достаточно пустых мест.

Мастер Неар находился среди них, но почти не удивился, когда, дав знак выступающим прерваться, с места поднялся Наместник Калливар.

— Благородные лорды и леди, — промолвил он любезным тоном, — на нашем пиру присутствует знаменитый мастер Неар Рунопевец, известный на весь Архипелаг бард и менестрель! Сегодня он согласился усладить наш слух своим пением!

Особого мнения у менестреля в этом случае никто не спрашивал — раз вообще пришел на пир, значит, должен на нем петь. Удивление и возмущение вызвало бы, наоборот, пренебрежение его искусством — мол, сами пригласили и сами же не дали выступить.

Менестрель встал, отставив кубок с вином, поправил на плече лютню и вышел вперед. В голове было как-то удивительно легко и пусто — верный знак того, что песня вот-вот готова политься сама.

Артисты тут же расступились, отходя к стене, чтобы не мешать мастеру, — имя Неара Рунопевца действительно кое-что значило. Некоторые из гостей тоже развернулись вполоборота в его сторону, а кое-кто даже перестал жевать, что было знаком напряженного внимания. Самые большие ценители искусства сложили руки на коленях, приготовившись слушать пение.

Но если все глаза понемногу обратились к певцу, то сам он смотрел только на новобрачных. А точнее — на молодую женщину. Леди Каллирель сидела настолько безучастной ко всему, что поневоле хотелось ее расшевелить.

«А ведь она знает!» — обожгла молнией мысль. Что именно могла знать эта леди, которая уже несколько месяцев не интересовалась окружающим миром, осталось тайной. Но внезапно мастер Неар снял с плеча лютню, перевесил ее на грудь и, не тратя времени на то, чтобы подстроить инструмент, заиграл.

Мелодия полилась из-под пальцев с такой легкостью, словно он в последние дни наигрывал только ее. Так же легко и внезапно родились слова: