Выбор оружия

Поселок исчез из виду, небо потемнело, и каменные склоны растворились в сумерках, так что вполне можно было решить, что вокруг - Зона, а не какая-то там Долина. Я даже подумал: вот сейчас напарник довезет нас до бара Курильщика, выйдут Долдон или Заика, Никита передаст поводья, и мы войдем в знакомо пахнущую плесенью и алкоголем нору старого барыги и скупщика, в теплый полумрак, где под потолком, вернее, под самодельной деревянной люстрой, висит на веревочках всамделишный скелет, как утверждает Курильщик, принадлежащий когда-то его злейшему недругу по кличке Костяшка, - это такая тонкая шутка у скупщика: убив Костяшку, достать его костяшки и подвесить к люстре, - под дальней стеной стойка, рядом лестница скрипучая, еще столы стоят, и…

- Тпру!

Телега, скрипнув, встала.

- Совсем темно, - пожаловался напарник. - Хватит, нельзя так ехать.

- И что предлагаешь?

Мы оба выпрямились, оглядываясь.

- Вон холм впереди, - сказал Пригоршня. - А под ним дерево валяется засохшее, видишь?

Я прищурился.

- Вижу.

- Ну вот, встанем на холме, костер разожжем и там переночуем.

- После выброса ночевать на открытом месте - плохая идея, напарник.

- У тебя другая есть? Мы далеко уже от поселка. И потом, это ж вроде как и не Зона. Если здесь выбросы такие… ослабленные, то гона вообще может не быть. Сколько мы ехали, а ни одной твари не заметили.

- Так это сейчас, а раньше - то бюреры, то псы… Значит, здесь тоже мутанты живут, а не только обычное зверье, зайцы-лисички всякие. Ну хорошо, все равно делать нечего, давай на холм.

От лежащего у подножия холма высохшего дерева мы отломали все ветки и подняли их на вершину, а потом напарник принес Безумному чуть не стог травы на ужин. Конь нервничал - впрочем, я бы удивился, если бы было иначе, - прядал ушами и со страхом косился на нас, так что не ясно было, кого он боится больше: пассажиров телеги, которую тащит, или тварей, что могли появиться из обступивших холм сумерек. Сумерки эти быстро превратились в ночь, лишь свет костра, который мы разожгли в паре метров от телеги, отгонял тьму от вершины.

Нам самим ужинать было нечем, слишком поспешно мы выехали, ничего не успев захватить.

- Глупая затея, - сказал я. - Ты так засуетился тогда, забегал, что я тебя не успел остановить. Меня своим энтузиазмом с толку сбил. Какая нам польза от этого вертолета?

- Да на нем, может, отсюда улететь получится, - возразил Пригоршня. - Одно дело по склонам ползать, другое - на вертолете.

- Не думаю. Скорее всего, будешь лететь и лететь, а склон будет тянуться и тянуться, пока топливо не закончится.

- А все одно, вертушка перед военными преимущества дает.

- Да если ж он не боевой, какое преимущество?

- Боевой - не боевой, а я заметил у него что-то такое на носу… Ну, посмотрим, в общем, когда его найдем.

- Если найдем, - поправил я.

- Найдем, точно. Он сейчас уже недалеко совсем, если б знакомая местность была, и в темноте бы доехали. Но там болото может быть, завязнем еще… А утром, сам поглядишь, меньше чем за час до него доберемся, глаза не успеешь протереть. Кто первый дежурит?

Я сказал:

- Ложись, посижу. Оружие только разложи свое. Пригоршня оставил в кобуре на поясе один «браунинг», а все остальное, что у него было - второй «хай пауэр», два «вала», итальянский дробовик, «эфэн» и ленту с гранатами, - аккуратно распределил вдоль борта, чтоб в случае чего удобно было схватить. Безумный к тому времени не то заснул, не то впал в беспокойное полузабытье, ну а напарник сгреб остатки соломы в кучу на дне телеги, влез туда и быстро затих.

Я походил вокруг вершины, посидел у костра, потом уселся возле спящего напарника, свесив ноги и положив автомат на колени. Ночное небо в середине было непроницаемо черным, а по краям, где горы, мерцало едва заметным пепельным свечением. Долину окутывал мрак - нигде не горело ни одного огонька, вообще никакого света, кроме нашего костра, будто мы попали на дно чернильного озера. Пару раз из-за холмов долетал собачий вой, но рядом с нами никто не появлялся. Иногда я подбрасывал сучья в костер, а когда, по моим подсчетам, давно перевалило за полночь, разбудил Пригоршню, сам занял его место и тут же заснул.

* * *

- Вставай, вставай быстро!

Я вытащил голову из соломы и поднялся на колени, моргая. Только рассвело, кремовая дымка в небе была еще светло-розовой, а не желтой. Напарник пригнулся на задке телеги, и я спросил:

- Что?

- Две новости, - ответил он. - Хорошая и плохая. С какой начать?

- С хорошей, - сказал я, не задумываясь. - Люблю хорошие новости по утрам.

Он ткнул пальцем в ту сторону, где пританцовывал Безумный.

- Вон вертушка.

Я встал на ноги, поглядел. За холмом был луг, за лугом, в низине, - рощица, а за ней виднелось что-то красное.

- Что же, это хорошая новость, - начал я, поворачиваясь, но Пригоршня перебил, ткнув в противоположном направлении: - А вон те, кто тоже за ней едет.

Три машины - две точно такие, как та, на которой ооновцы появились в поселке, и одна с крытым кузовом - ехали далеко позади и слева, но явно в том же направлении, что и мы.