Выбор оружия

— Конечно, ведь это же в конце концов ваше тело.

— Дело в том, бестолковая машина, что это уже не моё тело, — Дизиэт жестом подозвала официанта и взяла у него бокал.

Почти все важные гости уже разъехались по домам, а оставшиеся в зале не нуждались в обществе Дизиэт Сма. Она испытывала лёгкую усталость и побаловала себя рюмкой любимого напитка — так, чтобы поднять настроение. Выйдя на балкон административного корпуса электростанции, переделанного в личные апартаменты, она, кутаясь в палантин, некоторое время изучала ночное небо — без всякой, впрочем, цели — просто дала себе небольшую передышку. За небольшим садом, расположенным тут же на крыше, находились личные покои Сма; в рабочем кабинете Скаффен-Амтиско ожидал свою госпожу. Сканирование с полным введением дублёрши в курс последних событий заняло всего пару минут. В который уже раз Дизиэт пришлось испытать неприятное чувство временной раздвоенности. Когда процедура была закончена, она скинула туфли и босиком прошла в другую комнату. Там, развалясь в огромном кресле, с бокалом «Найтфлора» в руке её ждал Релстох Суссепин. Увидев Сма, он стремительно вскочил, но, едва не потеряв равновесие, тут же опустился обратно на мягкие подушки.

— Спасибо, что приняли моё приглашение, — произнесла Сма, небрежно роняя палантин на кушетку.

— Пустяки, — он хотел сделать глоток, но передумал. — Теряюсь в догадках, зачем я вам понадобился. Что-нибудь определённое?

Женщина, стоя перед ним, загадочно улыбнулась и скрестила руки на груди.

— Наверное, не стоит усложнять наши отношения, так что спрошу прямо — хотите заняться со мной любовью?

Релстох испуганно вскочил на ноги, уронив бокал. С минуту он беззвучно открывал и закрывал рот.

— Да, — наконец промямлил композитор, — хотелось бы, да… Прямо сейчас?

— Именно сейчас, у нас только одна ночь. Начиная с завтрашнего дня и в течение примерно полугода я буду постоянно занята. Сразу в двух местах, понимаете?

— Конечно… как скажете…

Дизиэт стянула с руки браслет и бросила его на кушетку. Расстегнула верх платья, закрыла глаза.

На негнущихся ногах Суссепин приблизился к ней.

— Свет, — шепнула она.

Подчиняясь её желанию, комната медленно погрузилась в темноту. В темноте смутно блестел отражённым светом платиновый браслет, мигая крошечным изумрудным огоньком проектора.

Глава XIII

— Эй! Просыпайся!

Мужчина пошевелился, высунул голову из-под одеяла, и уставился в темноту, тщетно пытаясь разглядеть в слабом свете ночника лицо незваного гостя. Кто посмел так бесцеремонно разбудить его, ворвавшись в спальню посреди ночи? Голос незнакомца звучал крайне дерзко, а за последние два-три десятка лет этнарх уже успел отвыкнуть от подобного обращения.

Страх — неужели кто-то сумел пробраться мимо охраны и преодолеть экраны безопасности? — сменился желанием тут же расправиться с нахалом.

Сидевший на стуле рядом с кроватью незнакомец выглядел несколько странно: одежда на нём была какая-то мешковатая, с яркими цветными пятнами, рябившими в глазах, несмотря на тусклое освещение. Его можно было бы принять за клоуна, если бы не довольно мрачное — нет, скорее презрительное выражение лица.

Этнарх пошарил рукой по одеялу в поисках очков. Пять лет назад врачи заменили ему глаза, но привычка тянуться за очками осталась. Рука нащупала округлое бедро безмятежно спавшей рядом с ним девушки. Туман перед глазами рассеялся, и теперь незнакомец больше всего напоминал привидение — несмотря на загорелое молодое лицо и тёмные, стянутые на затылке в хвост волосы. Чёрные, похожие на глубокие омуты глаза и необычный абрис скул и подбородка не могли принадлежать миру живых.

— Добрый вечер, этнарх, — голос юноши звучал глухо, словно принадлежал дряхлому старику, и это вызвало новый приступ страха.

Кто этот странный посетитель? Как он сюда попал — ведь дворец считается неприступным? Где охрана? Этнарх окончательно проснулся, и теперь лихорадочно пытался сообразить, что бы всё это могло значить. Незнакомец пока не выказывал враждебных намерений, но тогда зачем вообще он здесь? Под подушкой спрятан пистолет, но это крайнее средство. Вот голосовой код — другое дело. Микрофоны и камеры в спальне всегда находились в режиме готовности и только ждали определённой фразы. Этнарх всегда подозревал, что, как бы надёжно его ни охраняли, какой-нибудь ловкач сумеет сюда проникнуть. Он кашлянул и постарался произнести первую фразу как можно спокойнее:

— Ну и ну! Вот так сюрприз.

Его сердце, принадлежавшее одиннадцать лет назад какой-то молодой спортсменке, билось часто, но страх и тревога не могли быть ему опасны. Дело сделано! В центре управления уже должна включиться сирена. Через пару секунд сюда ворвутся солдаты. А может, они не захотят рисковать и просто активируют вмонтированные в потолок баллоны с газом — тогда все, кто находится в комнате, тут же лишатся чувств.

«Правда, от взрыва могут лопнуть барабанные перепонки», — озабоченно подумал этнарх.