Выбор оружия

– Здесь мы заберем попутчика и поедем на красном «Форде», – сказал Аурелио, проходя сквозь калитку. Белосельцеву опять померещилось, что кто-то следит за ними из кустов соседней, затемненной виллы. То ли друг, охраняющий их в темноте, то ли враг, крадущийся следом.

В прихожей их встретил охранник в камуфляже, с тяжелым ремнем, на котором висела кобура. В комнате, куда они вошли, сидели люди, по виду кубинцы. Отдельно от них за столом, перед чашкой чая, сидел чернолицый, бородатый, с яркими белками африканец, изумивший Белосельцева своим сходством с Сэмом Нуйомой. Крупное мешковатое тело, смоляная, с проседью борода, шоколадно-черное, с лакированным блеском лицо. Только улыбка, белозубая, яркая, была наивной и мягкой, без яростного оскала.

– Это Питер. – Аурелио представил его Белосельцеву. – Он поедет с нами. Он учитель. Поговорите с ним. Он расскажет вам свою историю. – Он оставил их вдвоем, а сам увел кубинцев в соседнюю комнату, где они негромко переговаривались.

– Я учитель. Приехал в Лубанго раздобыть цветные карандаши и альбомы. В нашем военном лагере есть школа. Там учатся дети партизан. У многих из них погибли родители. Мои ученики очень любят рисовать. Вот я и везу им карандаши и альбомы. – Он кивнул в угол, где на полу лежала стопка альбомов для рисования и несколько коробок с цветными карандашами. Он произносил английские слова так, словно каждое из них немного сплющивалось и сминалось его пухлыми губами и красным большим языком. Каждый издаваемый звук напоминал спелый плод, который он слегка надкусывал, выпивая из него глоток сочной сладости. Эти вкусные звуки и добрые болезненные глаза вызывали у Белосельцева симпатию и сострадание.

Он пил из широкой пиалы, украшенной растительным и звериным орнаментом. Его длинные черные пальцы обхватывали глазурованную светлую глину, на которой по кругу скакали антилопы, бежали львы, летели птицы, плыли рыбы, проносились сквозь заросли трав и деревьев. Он подносил чашу к губам, закрывал глаза, и горячий напиток пьянил его, словно это был целебный отвар.

– В чем же ваша история, Питер? – Белосельцев улавливал душистую горечь напитка, будто в кипятке растворились сухие листья терпких лесных снадобий. – Что имел в виду Аурелио?

– Я рассказал ему про детей, которых полицейские затравили собаками. О нашей школе в предместьях Виндхука, где мы из школьников создали группу борцов за свободу Намибии. Наверное, он это имел в виду.

– Расскажите мне, Питер. Я тоже хочу знать эту историю.

Темные гибкие пальцы охватывали глиняную чашу, на которую африканский мастер нанес магический звериный орнамент, управлявший судьбой. Терпкий настой, растворивший травяные соки, пьянил и туманил глаза. В выпуклых белках намибийца, чуть желтоватых, краснели жилки сосудов. Белосельцев слушал историю.

– Однажды я увидел, как дети, которых я учил, рисуют в тетрадях эпизоды народной войны. На рисунках были изображены партизаны, нападающие на броневики оккупантов. Полицейские с дубинками и собаками, разгоняющие народные демонстрации. «Миражи», которые бомбят и расстреливают партизанскую базу. Палачи, мучающие пленного партизана. Я сказал, чтобы они расклеили свои рисунки на стенах домов, на фонарных столбах, на автобусных остановках. Люди стали собираться у этих рисунков, возникали маленькие митинги и собрания. Полиция срывала рисунки, старалась отыскать художников. Так зародился наш школьный боевой отряд, который создавал рукописные листовки, изготовлял цветные плакаты, вдохновлял народ на борьбу…

Темные пальцы с розовыми ногтями сжимали пиалу, медленно ее поворачивали. Из-под пальцев выбегали животные, распрямлялись цветы и травы. Казалось, африканец колдует, управляет судьбой, отгоняет злой дух. Поселяет его то в бегущую антилопу, то в скачущего леопарда, то в плывущую рыбу. Отводит его от себя. Пьет из чаши судьбы, глотая отвар, приготовленный из волшебных кореньев.

– Днем в классе мы учились по школьной программе, а вечером рисовали плакаты и боевые листки, разучивали песни и танцы борьбы. В танцах под удары тамтамов дети изображали, как партизаны подкрадываются к полицейским участкам и стреляют из автоматов. Как они минируют железную дорогу и взрывают составы. Как ведут огонь из зениток по вражеским самолетам. Рисунки расклеивали по всему поселку, а с танцами выступали на улицах, в церквах, на собраниях. Наш отряд назывался «Копье народа», и мы вонзали его в грудь оккупантов…

Африканец, в чьих кольчатых волосах белели пучки седины, а в глазах, утомленных бессонницей, денным и нощным бдением, лопнули красные жилки, испивал свою чашу. Словно готовился к подвигу. Набирался силы и бодрости от диких животных. Просветлял свой разум и дух настоем волшебных трав.