Выбор Проклятого

Мише показалось что он поднимается вверх. Вернулось зрение. Вернулось несмотря на плотно зажмуренные и для верности закрытые ладонями глаза. Правда, со зрением было что-то неладно. Во-первых, все виделось в зеленом цвете, как в кино показывают работу прибора ночного видения. Во-вторых, Проклятому казалось, что он видит все с высоты птичьего полета, и у него возникло ощущение раздвоения. Как это было тогда, когда в горячечном бреду, он попал в бесконечное здание.

Вот перед ним Шаарнские горы, а точнее их часть, лежащая за пределами серых территорий. Они действительно выглядели непроходимыми, сплошь усеяны острыми, высокими камнями, между которыми копошится множество змееподобных тварей. Такая безрадостная картина тянулась на многие и многие километры.

Возможно, это тоже вариант бесконечности, — подумалось Проклятому и он повернул голову. То же самое — бесконечные скалы, острые камни, небольшие озерца черной жидкости под поверхностью которое нет — нет да угадывалось какое-то движение, полчища змей. Да, очень негостеприимное место.

Тогда он попробовал развернуться и посмотреть туда, откуда приползли болотные монстры уничтожившие Шаарн. Получилось. Миша не чувствовал в полной мере своего тела, но мог управлять своими перемещениями, и стоило всмотреться в какую либо деталь, как картинка приближалась словно на планшете. Причем качество картинки было намного лучше, рассмотреть можно все, вплоть до мелких деталей. Но вот смотреть оказалось не на что. Бескрайнее болото, с голыми без растительности островками посреди этой жижи, и далее одно и то же.

Вдруг в окружающее его зеленоватое свечение, раздражающим диссонансом вклинилось блекло-голубое пятно. Это было слегка неприятно, словно соринка попала в глаз. Миша перевел взгляд на источник этой неожиданной помехи. Руна. Это ее свечение пыталось вклиниться в гармоничное сияние розы. Второй раз магические защитные символы распознали в Проклятом угрозу. Хотя, может и не в нем, а возможно сама Роза была чужеродной для Этании? В любом случае это не имело никакого значения. Миша чувствовал, скорее всего тем самым пресловутым шестым чувством, что действие руны сейчас лишнее. Поэтому он посмотрел в упор на нее и ощутил мгновенную вспышку боли в глазах, а затем заныло правое предплечье. Еще через секунду свечение руны стало меркнуть и вскоре полностью исчезло.

Если бы Проклятый сейчас смотрел как обычно, он бы мог увидеть как защитная руна просто выцвела и стала словно нарисованная старой краской, а затем полностью исчезла, как на несколько осколков треснул камень и сразу осыпался, открывая вход в зловещюю пещеру.

Но Миша видел иначе, в какой-то иной плоскости, и потому не понял, что натворил. Зато стоило ему сконцентрироваться, как взор проник в этот лаз, совсем недавно изрыгнувший волну существ, доставивших столько неприятностей Этанийцам.

Он словно скользил по извилистому темному туннелю. Бесконечные развилки, спуски и подъемы. Заблудиться тут было можно на раз, и Миша был рад, что он лишь видит этот лабиринт, а не находится там на самом деле.

Поначалу туннель был пуст, а затем Проклятый увидел тысячи яиц. Они лежали на полу, висели на потолке замотанные в паутину, украшали стены. Возможно, через какое-то время они вылупятся, и новые орды тварей атакуют Шаарн. Проклятый еще некоторое время поблуждал по извилистым коридорам, но ничего нового не увидел.

Вернулся из пещеры. Это оказалось просто, достаточно было лишь подумать об этом. Зеленое свечение окружающее Проклятого усилилось, ему показалось что он поднялся еще выше. Что-то происходило с правой рукой. Казалось предплечье то нагревается, то остывает, словно пульсирует, но посмотрев на него, Миша не увидел ничего особенного.

Но что-то происходило. Пусть Проклятый не понимал что именно и как, но от этого ничего не менялось. Он стал подниматься еще выше. Менялось то, как он видел окружающую реальность, так словно он уменьшал масштаб гугл карты. Теперь он мог видеть весь Шаарн, сразу обе серые зоны, взявшие в тиски бывший шахтерский поселок. На миг Проклятому показалось, что еще немного и он увидит всю Этанию, и даже может быть поймет какой она формы.

А затем резкий укол боли. Правую руку словно пронзили тысячи иголок. Он вскрикнул больше от неожиданности, и посмотрев на предплечье увидел, как мерцает и плавится узор метки. Казалось линии образовывающие его текут, изменяются. «Не может быть!» — мелькнула паническая мысль, но додумать ее он не успел.