Я сшиб его, и мы покатились по асфальту, схватившись в борьбе. Я оказался сверху и продолжил месить его рожу кулаками, поскольку молот выпал из рук ещё при беге. Брызги крови летели во все стороны, не успевая осесть на уже окрасившийся асфальт. Пришелец оказался не менее живуч, чем я, и подыхать не очень торопился, умудряясь даже блокировать некоторые из моих сокрушительных ударов, способных расколот череп менее крепкого существа.
Острая боль в боку дала понять, что в моём организме повысилось железо. Дроу выдернул кинжал и стал вонзать его снова и снова, расширяя зону поражения. Плащ и на этот раз показал себя бесполезной тряпкой против его оружия.
В какой-то момент мне надоело терпеть это безобразие, и я принял судьбоносное решение перестать получать смертельно-опасные ранения и навешать ему настолько сильно, чтобы больше он был не в состоянии наносить их мне. Левой рукой я перехватил запястье ублюдка, остановив очередной удар, а правой выпустил электрический разряд прямо сквозь блокирующую руку. Нас обоих шарахнуло током, его целый глаз взорвался, а со рта пошёл пар.
Я откатился от дымящегося трупа. С бока продолжала хлестать жизненно важная жидкость, и я чувствовал как вместе с потерей крови, таяли мои силы. Боль стремительно нарастала.
К прочим неприятностям добавились ещё и почти истёкшие секунды безопасного нахождения в режиме. Но перед тем как прервать его, я быстро отыскал взглядом неубитого колдуна и выстрелил в него алой молнией.
Я нажал «Да»…
Глава 23
В следующую секунду восприятие резко замедлилось, а всё вокруг задвигалось с нормальной скоростью. Полчища ходячих тел повалились на асфальт, превратившись в обычных трупов.
Боль от полученных ран становилась невыносимой, вынудив меня застонать в попытках подняться на ноги. Подо мной образовывалась кровавая лужа. Я скинул плащ, и взглянул на красное пятно на боку. Увиденное не внушало оптимизма. Если в кратчайшие сроки не остановить кровотечение был довольно высокий шанс протянуть ноги прямо здесь, потому пришлось содрать с себя футболку и ей же прижать открытую рану. Вся надежда была на то, что регенерация не схалтурит и сделает всё возможное, чтобы я выжил.
Помимо боли, накатила слабость, всё вокруг кружилось и рябило, а в голове нарастал шум. И что, самое хреновое, я вдруг осознал, что это был ещё не конец. Задание до сих пор висело невыполненным.
Фактически в ту же секунду, как я понял это, около меня материализовался дроу рейнджер и попытался добить, но уже в который раз спас пассивный навык. Кинжал просвистел в сантиметре от моей шеи, я отклонился в сторону, поскольку иной возможности увернуться в таком положении не видел, и распластался по асфальту.
Мои силы почти полностью истощились, но всё же я смог воспользоваться телекинезом, сосредоточив взгляд на кинжале убитого игрока. Окровавленный нож, который лежал рядом с телом пришельца вдруг взлетел и, разогнавшись, вонзился в тварь, рискнувшую покуситься на мою жизнь.
Пришелец издал хрип и непонимающе уставился на рукоятку, торчащую из груди. Лезвие без труда пробило кожаную броню и застряло в теле. Его ноги подкосились, дроу упал на колени, после чего жёстко воткнулся своей мерзкой рожей в асфальт.
Я стал подниматься, но ноги перестали слушаться, и попытка встать не увенчалась успехом. После деактивации режима я чувствовал, что помимо своих сил лишился ещё одной важной вещи. Исчезла моя злость, которая всё время не позволяла сдаться, толкая на очередной шаг. Теперь толкать меня было нечему, последние десять процентов истаяли после использования телекинеза. Казалось, что внутри осталась одна пустота. Ничего. То есть вообще ничего. Ни сожаления, ни страха, ни ярости, которые могли бы подстегнуть моё упрямство.
Тем не менее, несмотря на накатившую апатию, умирать я всё ещё не планировал. Потому выхватил пистолет и, перезарядив его, открыл огонь по бежавшим ко мне дроу.
Их было не очень много. Всего с десяток, если я правильно смог посчитать эти расплывающиеся силуэты. Несмотря на то, что я поочерёдно тянул за крючок и чувствовал отдачу, звук едва улавливался мои слухом, словно уши были набиты толстым слоем ваты.
Почему-то, несмотря на то, что я сделал уже три выстрела, пока никто из пришельцев не торопился падать, загибаясь от проделанного отверстия в теле. Всё вокруг кружилось, глок в зажатой ладони трясся, словно его держал вовсе не я, а какой-то дворовый алкаш, стреляющий мелочь в подворотнях.