Выбор судьбы (СИ)

— А вот это ложь, — склонившись к ее уху, прошептал Даарио, — я чувствую страх, я видел его сотни раз.

От этого интимного шёпота кровь застыла в ее жилах, заставляя тело содрогнуться. Было в его словах что-то до боли знакомое, но в то же время новое, непривычное ее слуху.

— «Поразительно… как одни и те же слова могут столь по-разному звучать?» — спросила она саму себя, после чего тряхнула головой, чтобы отогнать от себя появившиеся из дальних уголков ее сознания образы.

— Мне… мне пора идти… — запинаясь, пролепетала она, направившись к коридору, уже на верхнем этаже поймав себя на мысли, что бежит по ступенькам, пытаясь укрыться в своей комнате.

Распахнув дверь подобно вихрю, она кинулась к кровати, но в паре шагов от белоснежных простыней замерла, будто пораженная ударом молнии. На подушке она увидела цветок, прекраснее которого не видела никогда в жизни. Даже розы меркли перед ним, стыдливо опуская свои нежные бутоны. Со стороны он был похож на огромную лилию, но при внимательном рассмотрении так же кардинально и отличался от нее. Его бархатные лепестки напоминали пламя, переходящее от манящего золота у сердцевины к алому огню на краях. Тысячи тычинок, напоминавшие головы небольших ящериц, усеяли основание цветка, а изумрудная листва поражала своей формой и чистотой. Санса потянула руку, чтобы поднять эту красоту, но голос, прозвучавший за спиной как громовой раскат, заставил ее в страхе отпрыгнуть в сторону, с негодованием воззрившись на незваного гостя.

— Осторожно, красавица, он прекрасен настолько же, насколько и опасен.

— Что Вы здесь делаете? — со страхом, предвещающим панику, спросила она, проигнорировав его высказывание.

— Судя по всему, в очередной раз спасаю Вам жизнь, миледи, — проговорил он, кивнув в сторону цветка.

— Каким же образом? — пытаясь дать себе паузу, чтобы решить, как лучше себя вести, проговорила Санса, прижав сжатый кулак к груди.

— Этот цветок красив настолько же, насколько и опасен. Гискарцы нарекли его «Пламя дракона», памятуя о его свойствах. Одно прикосновение к этому растению способно убить человека, оставив на его теле ядовитый ожог, однако оно обладает прекрасным запахом, расслабляет нервы…

— Зачем Вы принесли его сюда? — не дав ему закончить, вмешалась Санса.

— Этот цветок напоминает мне женщину: беззащитную и хрупкую. Она зачаровывает, привлекает, возбуждает непреодолимое желание прикоснуться к ней, — говоря это, он подходил все ближе, заставляя Сансу чувствовать все нарастающий приступ страха, который опытные мужчины неизменно внушают невинным девушкам, — но стоит тебе дотронуться до нее, она обжигает, — с этими словами он коснулся ее щеки внешней стороной ладони, но девушка отшатнулась от него, упираясь в стену. — Не забывайте, Санса, сила женщины в ее слабости.

— Зачем Вы принесли его сюда? — повторила она свой вопрос.

— А разве это не очевидно? Вам всю ночь снились кошмары. Поставьте цветок в вазу, и его аромат, распространившись по комнате, дарует Вам спокойный сон на несколько дней, — проговорил он, слегка поклонившись своей новой знакомой и, не дожидаясь от нее ответа, вышел из комнаты.

Санса, как громом пораженная, осталась стоять в своей комнате, пока, наконец, убаюкивающий аромат не ударил ей в ноздри, заставляя провалиться в приятную негу спокойствия и защищенности. Поставив цветок в вазу, она легла на кровать и через несколько минут забылась спокойным сном.

========== Вороной демон ==========

Путь в Миэрин пролегал по прибрежной дороге, проходящий сквозь скалистые горы и песчаные барханы, но, несмотря на однообразие пейзажей, раскинувшихся за окном ее кареты, Санса неизменно находила в них необъяснимую прелесть, что позволяло ей поддерживать силу духа в тяжелых походных условиях.

Дорога безвозвратно отнимала у путников день за днем, все дальше уводя их от Вестероса, взамен же она предлагала неизведанные дали, скрывавшие за горизонтом древние легенды. Каждую минуту она открывала для Сансы двери нового и неразгаданного, позволяя прикоснуться к вековым традициям стран, о которых она читала лишь на пожелтевших страницах ветхих фолиантов.

К своей собственной радости, за время похода девушка постепенно начала понимать обитателей Вольных Городов, распознавать их ценности и принимать образ жизни, что сделало ее любимицей народа. Каждый вечер она скрашивала своим соловьиным пением, а день — очередной балладой, написанной бардами Семи Королевств, которые так полюбились ее спутникам.