Выбор судьбы (СИ)

Доказательство было налицо, но, к сожалению, доказывало оно лишь способности Сансы. Королева прекрасно понимала, что предательство во время войны — это скорее закономерность, чем исключение. Она на своей шкуре испытала горечь от измены Джораха Мормонта и, признаться, оказалась совершенно не готова услышать такой приговор в очередной раз, но и исключать такую возможность Дейенерис не могла. Как поступить в подобной ситуации, королева решительно не знала, перебирая в памяти воспоминания последнего совета, надеясь отыскать хотя бы малейшую зацепку, указывающую на предателя, но безрезультатно. Даарио и Серый Червь едва ли могли быть осведомителями. Они неотлучно находятся подле нее, да и на общем языке практически не говорят; для Сансы придумывать такую ложь было сродни самоубийству, а значит, искать изменника надо среди тех, кто уже бывал в Семи Королевствах. Тирион Ланнистер и Барристан Селми. Два ее советника, стоявшие у истоков королевской власти Баратеонов. Но командир ее войска давал ей присягу, к тому же и во время восстания Роберта он до конца был верен ее дому. Она отказывалась верить в то, что этот человек способен на предательство, а значит, остается только карликовый лев Ланнистеров, презренный сын великого отца, обвиненный собственной сестрой в убийстве племянника. Едва ли он питал теплые чувства к своей семье, однако честь дома стоила куда больше. Казалось, все следы вели к одному человеку, но что-то в этом всем не давало Дейенерис покоя. Тирион был слишком умен, чтобы оставлять после себя такие заметные следы, он не стал бы так бездумно подставлять себя. Но кто тогда? В момент совета в каюте не было посторонних. Откуда же тогда враги могли узнать об их замыслах? Но тут же услужливая память подкинула ей решение этой загадки.

— «Капитан!» — мысленно произнесла она. — «В тот момент, когда мы подводили итоги своего заседания, он вошел, чтобы доложить обстановку и остался до самого конца, хотя на тот момент ему там абсолютно нечего было делать».

Но как вывести изменника на чистую воду? Вдруг она ошиблась в своих предположениях и из-за ее горячности погибнет невиновный человек, вверивший ей свою судьбу? Эти вопросы сводили её с ума, будоража разум, но война требует решительных действий. Здесь нет места для жалости или сострадания. Она королева и, если хочет ею остаться, не может позволить себе слабостей. Сделав глубокий вздох, Дейенерис произнесла:

— Леди Санса, сир Барристан, Даарио Нахарис, капитан, Сервый Червь и лорд Тирион, я прошу вас остаться на палубе. Скажите команде, чтобы сию секунду бросили якорь и спустились в трюм до того момента, пока я не вызову их обратно, — произнесла королева, ловя на себе изумленные взгляды своих советников. — Исполняйте!

Сказать откровенно, в этот момент Дейенерис сама испытывала ничуть не меньшее волнение, чем Санса, едва стоявшая на ногах после устроенной ей демонстрации. Чем больше королева думала о словах девушки, тем больше сомнений рождал ее разум. Перегнувшись через деревянные перила, девушка начала всматриваться в морскую гладь, горевшую алым пламенем в лучах восходящего солнца. И чем больше она смотрела, тем сильнее эта вода напоминала ей кровь, будто пророча нескончаемые несчастия.

— Ваше Величество, — раздался за спиной спокойный голос Барристана Селми, — Ваш приказ исполнен.

Сделав глубокий вздох, королева повернулась к своим главнокомандующим, поочередно глядя на каждого из них.

— Леди Санса, я понимаю, что Вы, должно быть, устали, но все же я настаиваю на том, чтобы Вы вновь вызвали сюда Дрогона. При этих словах на лицах всех присутствующих отразилось истинное удивление, смешанное со страхом, который можно было прочитать в их глазах, но, будто не замечая этого, она продолжала: — Каждый из вас наверняка задается причиной этого нежданного собрания! Что ж, я отвечу — среди нас появился предатель, мерзкая крыса, которая сообщает нашим врагам все наши планы.

Сделав театральную паузу, лишь усиливавшую напряжение среди советников, Дейенерис посмотрела на Сансу, которая с огромным трудом, едва не теряя сознание, смогла погрузиться в состояние транса, пытаясь найти в чертогах своего разума силы, чтобы привести могучего дракона.

— И к моему величайшему огорчению, этим предателем может оказаться любой из вас…

— Моя королева, — выступая вперед, проговорил сир Барристан, облачённый в мундир королевского гвардейца. — Как такое возможно? Если Вы подозреваете в этом постыдном деле меня, прошу сию секунду обрушить на мою голову меч, ибо я не смогу жить с таким пятном позора.

— Ваше Величество, — тут же отозвался Безупречный, — моя жизнь также принадлежит лишь Вам. Вы сделали меня человеком — это величайший дар, который я не продам за все сокровища мира.