Выбор только за тобой (СИ)

— Славик, нам эта женщина не враг! — сказал я Вячеславу, положив руку ему на плечо. — Это и есть Олва-заступница, о которой я тебе рассказывал.

Глава 10

Зорю бьют. Из рук моихВетхий Данте выпадает.На устах последний стих

Недочитанный затих…Дух далече улетает.А. С. Пушкин.

«Что сильнейшее оружие человечества? Божественные машины Адептус Механикус? Нет! Легионы Астар гтес? Нет! Танк? Лазган? Кулак? Нет, нет и нет! Мужество, и мужество выстоять в одиночку против всех!»

Лорд-Командующий Солар Махариус из «Warhammer».

— Вот так я скиталась по белому свету, пряталась от ненавистного мне Гуора. Но сегодня, я это чувствую, будет сражение, в котором я по-настоящему перестану существовать. Не надо делать удивленные лица, молодые люди. Не верьте тем, кто говорит, что вечная жизнь нам дарована Богами. Нет, это сущее наказание за совершенные когда-то грехи. У меня их было очень много, но сегодня пришло время их все искупить деяниями своими. Ладно, ветер-проказник уже почти стих, молний нет, так что можно выходить на улицу. О, банши уже прибыли, оплакивают ваши души, дурочки.

Мы вышли на улицу. Раскаты грома стихли, ветер лениво трепал верхушки деревьев, дождь скоро должен закончиться. На улице стало светло. Я посмотрел на небо — солнце светило очень и очень далеко, а над нами, словно очерченные под циркуль, клубились облака серо-стального цвета. Из лесопосадки доносились жалкие всхлипывания банш, детский плач, истерический смех.

Олва что-то тихо прошептала, сделала отталкивающий жест руками в сторону деревьев. По ним прошла легкая волна ветра. Крики, стоны, смех сразу затихли.

— А сейчас, дорогие мои, самое главное, не бойтесь ничего. Стойте за моей спиной.

Из лесопосадки, на заваленную обломками деревьев и ветками с листьями дорогу, вышли пять банш. Что сказать? Одна краше другой. Но одну характерную черту я сразу приметил: у всех пятерых — длинные, ниже пояса, волосы золотистого цвета. У некоторых они прямые, у некоторых — волнистые. Но даже не это их всех объединяло. Банши смотрели на нас провалами пустых глазниц, на их лицах — резко очерченный контур чёрных губ. Одежда у всё пятерых — очень простая, без всяческих излишеств — платья до пят.

— Стоять, плакальщицы! — произнесла Олва. — По какому праву вы здесь? Кто вас послал?

— Уйди с дороги, старая ведьма. Не мешай нам и не строй преград на пути к новому Страннику. Уйди по-хорошему. — прохрипела одна из банш.

— А, старая Мак'Дрю. Я то думала, что ты уже давно сгинула и никогда тебя не увижу. Чем тебе помешал новоиспеченный Странник? Если ответишь правдиво, а я это почувствую, то я, может быть, подумаю над твоим словами. Ну, говори!

От последней фразы Олвы-заступницы, мне стало как-то нехорошо. Я знал, что она блефует, но всё равно, в душе зашевелился червячок подозрения.

— Что ты знаешь о Странниках, старая ведьма Олва? Ты не знаешь, наверное, что мы до сих пор находимся под действием чар старого Стенли, которого всё называли тоже Странником. Мы не допустим, что бы новый Повелитель Времени набрал силу. А теперь — прочь с дороги!

— Подожди, Олва, дай мне с ними самому разобраться. — сказал я, выйдя из-за спины старой женщины. — Вот он я, Странник. Если нужна моя жизнь, попробуйте её забрать, банши.

Я сам удивился своему спокойному голосу. Перстень на руке ослепительно вспыхнул красным светом. Я всё время следил за реакцией на перстень банш и дождался её. Их лица исказила гримаса ужаса, обреченности и понимания того, что они видят живого человека в последний раз.

Я сделал шаг вперёд, ещё один. Мой руки излучали такой яркий свет, что глазам стало больно. Из указательного пальца, на который был надет перстень, уже привычно для меня, к земле устремилась тоненькая нить огня. Вторая, десятая, сотая. Найти стали сплетаться между собой в кнут.

На конце этого кнута, как и тогда, на кладбище, образовался искрящийся узел. Банши попятились от меня, прикрывая лицо руками. Сейчас я посмотрел на их пальцы. Такое впечатление, что банши только и занимались тем, что копались в земле руками. Кривые длинные ногти — как завершение общего портрета этих гнусных созданий.

— Если ты думаешь, мой мальчик, что я долго смогу удержать пятерых плакальщиц на месте, то глубоко ошибаешься. Разберись с ними побыстрее, портал вот-вот откроется. Смелее.

На последнее слово Олвы я не отреагировал никак. Пропустил мимо ушей, потому что сейчас во мне было столько энергии, а в душе — уверенности в свои силы, что «я» и «трусость», понятия не совместимые. Я посмотрел на банш более внимательно и заметил, что их тела связывает между собой тонкая нить голубого цвета. Ай, да Олва. Вот для чего она тянула время. А я то…