Выбор воина (Витязь - 2)

В голову ударяли не только танцы. В основном этим занимались пиво, эль и - о чудо! - настоящее виноградное вино. Правда, Савинов так и не понял из объяснений - то ли лоза привезена из Греции, то ли все-таки сам напиток... А потом Диармайд и Грайне, чем-то с виду напоминавшая Сигурни (может, тем, что такая же золотоволосая), пошептались и под шумок испарились с торжества... И Хаген с женой тоже последовали их примеру. А воины полезли тискать девок. И те были очень даже не против. Какая-то очень симпатичная хохотушка пыталась напялить на Сашку венок из полевых цветов... Но ему почему-то вдруг стало тоскливо и в то же время как-то светло, что ли... В общем, Савинов аккуратно спровадил красотку Храбру, а сам вышел на двор. И сказал звездному небу, нависшему над Бругом: "Ярина! Слышишь? Я люблю тебя! И кроме тебя мне никто не нужен..." И еще, кажется, он сочинил стихи, а потом... Потом было уже форменное безобразие. Почти на автопилоте Сашка добрался до своей комнаты и рухнул в постель. У него, правда, все же хватило сил раздеться перед этим. И сон был невероятно ярким, живым. Снилась, конечно, ОНА. Обнаженное тело Ярины сияло солнечным светом. У Савинова захватило дух от нежности и неистового желания. Он касался ее груди губами. Руки скользили по бархатистым бедрам, обнимали, ласкали. Жар сжигал его изнутри. Казалось, Сашка вот-вот взорвется, лопнет, как перетянутая струна. Водоворот страсти подхватил его и помчал, поднимая на волнах безумия. Тела влюбленных сплетались, будто стремились проникнуть друг в друга и слиться навсегда, чтобы уже никогда, никогда не разлучаться... Но в какой-то момент сквозь сияющую пелену сна стало проступать что-то иное. Не будучи ни опасным, ни неприятным оно каким-то образом заставило Савинова напрячься и рвануться из объятий любимой. Он с сожалением выскользнул из сна... И даже не сразу понял, что происходит. Может, каким-то чудесным образом его, Сашку, забросило за тысячи километров обратно в Белоозеро? И он дома, рядом с Яриной... Но нет! Жаркое тело женщины под боком никуда не исчезло. И это... Савинов узнал бы любимую, даже если бы ослеп, оглох и потерял обоняние... Это - не она!

Между тем ловкие маленькие ладошки скользили по его телу. Мягкие губы что-то шептали у самого уха. Упругая грудь коснулась плеча... Сашка силился хоть что-нибудь разглядеть в темноте, но чьи-то длинные вьющиеся волосы мешали это сделать, приятно щекоча щеку. "Черт! Может, я еще сплю?" Но одеяло уже недвусмысленно топорщилась, а горячая, настойчивая ладошка... Сашка со стоном, переходящим в рычание, ухватил неизвестную за плечи и оторвал от себя. Сел. Голова кружилась. Неизвестная замерла на миг, а потом снова придвинулась. Но Савинов остановил ее, удержав за плечо.

- Ты кто? - хрипло спросил он по-норвежски.

- Эми, - тихо ответили из темноты. - Что с тобой, воин? Я не нравлюсь тебе?

"Черт! Черт! Черт!" Сашка сжал плечо девушки и сказал:

- Ты вот что, Эми... Иди-ка спать... Ты, конечно, замечательная... Но я... Я дал обет, понимаешь?

Девушка еще несколько мгновений сидела рядом, потом тряхнула волосами и встала. Послышался шорох собираемой одежды. Скрипнула дверь, и наступила тишина... А Савинов рухнул навзничь в мокрую от пота постель. Сердце тяжко колотилось в груди. В голове шумело. "И чего же ты испугался? - спросил он себя. - Что было не так? В конце-то концов, это здесь в порядке вещей. И Ярина вовсе не стала бы возражать. Наоборот..." Однако он чувствовал, что поступил верно. Так надо. Так и только так. Никакая, ни одна другая не заменит ЕЕ.

Теперь Сашка сидел на пригорке и пытался понять - почему? В голове шумело уже совсем слабо, но понять отчего-то не удавалось. Однако было такое чувство, что все это как-то связано с возвращением... Солнце взобралось уже довольно высоко. И в Бруге, наверное, все уже проснулись. Савинов поднялся, собираясь отправиться назад... и вдруг понял, что уже не один на вершине холма. Седовласый Ангус стоял в пяти шагах и обозревал окрестности. Хотя, вне всяких сомнений, интересовал его именно Сашка. Тот привык уже, что при первой встрече представляет для местного населения жгучий интерес пополам с некоторой опаской. Вроде как верблюд на улице Питера. Животина, конечно, известная и вроде как мирная, но кто его знает вдруг плюнет.