Выбор за тобой

– Год назад, – начал он, не глядя на Юлиту, – Интерпол раскрыл группировку киберпреступников из России. Они занимались всем понемногу. Спам. Наркотики. Интернет-аптеки с поддельными лекарствами из Индии и Китая. Ransomware[59]. Экстремальное порно: зоофилы, педофилы, изнасилования, все, чего душа пожелает. Они зарабатывали больше десяти миллионов долларов в год. Ясен пень, российской полиции это было по барабану. Но один из них совершил ошибку. Он поехал с семьей в отпуск в Турцию. По фальшивому паспорту. Думал, никто не заметит.

Юлита закурила, прикрыв зажигалку от ветра. Затянулась и выпустила дым через нос, после чего откинулась на лавке. Лавка была холодная.

– Но его заметили, – продолжал Янек. – Арестовали, конфисковали ноутбук. Не знаю, что именно с ним сделала турецкая полиция, но в итоге он выдал им ключ для расшифровки жестких дисков. А там понятно что: мейлы, записи чатов, расчеты. Интерпол получил координаты их поставщиков, контрагентов, клиентов и т. д.

– Но как все это связано со мной? – спросила Юлита.

– Терпение. – Янек застегнул куртку под самую шею, поставил воротник. – Всему свое время. Интерпол занялся крупной рыбой, а информацию о мелких сошках передал следственным органам в соответствующих странах. В том числе в Польше. С десяток фамилий, как-то связанных с русскими.

Янек умолк, пережидая, пока мимо их лавки пройдут прохожие. К счастью, их было мало. Погода стояла мерзкая, темнело.

– Вот мы и начали их отлавливать. В основном всякая мелюзга. Один тип для них спамил, другой скупал номера краденых кредитных карт. Ничего особенного. За одним исключением.

– Каким?

– Рышард Бучек, – ответил Янек. – Он получил от русских перевод на два с лишним миллиона злотых.

Юлита с уважением цокнула. Нехилая сумма.

– Вот так просто? – спросила она, раздавливая окурок об лавку. – Они перевели ему деньги в банк?

– Нет, конечно, нет. В биткоинах. Можно перевести как бы анонимно… Если ошибок не делать. А Бучек сделал. Он зарегистрировал свой кошелек на электронный адрес, который можно было связать с его фамилией.

– Погоди, погоди, тот самый Бучек, который рассказывал в интервью, что даже компьютер включать не умеет?

– Тот самый, – кивнул Янек. – Может, он врал… А может, кто-то ему помогал. Неважно. Мы провели рейд. Его компьютер попал ко мне на стол. Диск был зашифрован, но с помощью старой версии TrueCrypt, у которой выявлены критические уязвимости и… Неважно. Короче, у нас появился шанс взломать шифр.

– Но?

Янек выпрямился, спрятал озябшие руки в карманы. У него дергалась нога, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, все быстрее и быстрее.

– У нас забрали дело.

– Кто?

– Главное управление. А откуда давили… Я не знаю. Просто однажды я пришел в офис, а компьютера Бучека уже не было. Улики передали другому департаменту, вот и все, что мне сказали. Чуть позже пришла информация, что дело заморозили, а Бучеку не предъявили никаких обвинений.

– Очень подозрительно.

– Да уж, – согласился Янек. – Ладно, пошли, а то у меня задница примерзнет к лавке.

– Только не в твою машину. Серьезно, я в этой развалюхе не высижу больше ни минуты.

– Здесь неподалеку Пулавская. Давай зайдем в какое-нибудь кафе.

– Слушай, я бы с радостью, но…

– Спокойно, плачу я.

Они пошли вверх по улице, низко опустив головы, чтобы спастись от усиливающегося ветра. Прошли мимо помойки, из которой выуживали себе еду вороны, потом небольшой пруд; на зеленой от водорослей поверхности плавали пустые пивные бутылки. “Морское око[60]”, – усмехнулась Юлита.

– И что было дальше?

– Я пошел со всем этим к начальнику своего отдела. Потому к коменданту. Говорил, что улики однозначные, что Бучеку не могли просто так подарить такие деньги. Что те русские – серьезные игроки, и это может быть серьезная афера. В ответ я услышал, что должен перестать интересоваться этой темой. Дело закрыто.

– И что? Ты подчинился?

Он взглянул на нее исподлобья. Они поднялись на самый верх холма, миновали мемориальную доску в память о жертвах Варшавского восстания, под которой поблескивали разбитые подставки для свеч. Тротуарная плитка потрескалась, повсюду торчали корни деревьев, нужно было шагать осторожно, чтобы не споткнуться. Уже слышался гул Пулавской.

– Я не знал, что мне делать, – продолжал Янек. – В итоге решил пойти с этим к журналистам.

– И поэтому ты нашел меня?

– Я тебя умоляю, – фыркнул он. – Это было еще при жизни Бучека. Я пошел в серьезное издание, к знакомому журналисту, который что-то понимал в вопросах кибербезопасности. Передал ему материалы, рассказал о своих подозрениях.

– Ну и?

Они шли вдоль оживленной улицы. Унылое здание времен коммунизма, элегантный стеклянный небоскреб, в котором отражался свет фар проезжающих мимо машин, здание девятнадцатого века с шипами на фронтоне, чтобы на него не садились птицы. Секонд-хенд с одеждой на вес, а рядом хипстерское кафе, ателье и салон тайского массажа.