Выбрать быль

Первая — Инами Тоока — странная, до безобразия скрытная девушка которой что-то надо от меня, и которая все обо мне знает. Помогает порой. Но ничего не требует взамен, все что нужно, видимо, берет сама.

Вторая — Итидзе Мафую — милая, добрая, пушистая, хрупкая девушка у которой фактически нет друзей. Влюбленная в друга детства, как мне кажется, который, получается, с такими чувствами уже вроде как и не друг уже. Во всяком случае, я не видел чтобы она общалась с ним столь же спокойно как и со мной. Гениальная до странности.

Третья — Нагаи Шино — маленькая шиноби со странными способностями. Мистическими, можно казать. Малолетняя убийца. Я, в ее возрасте, и помыслить не мог о том, чтобы прикончить человека. Со странными целями и идеалами, повернутая на служении мне. И, будем надеяться, что она не передумает, а если передумает, то уйдет без скандала с убиванием всех встречных поперечных.

Четвертая — таинственно странная незнакомка с детских площадок — условно молодая, я уже с трудом помню нашу первую встречу, во время которых мы так же беззаботно раскачивались на качелях, я слушал ее загадки, и задавал наводящие вопросы, на которые получал еще больше загадок. Признаться, я опешил, когда она попросила моей крови.

Ну и к этому кругу теперь можно причислить и Отоо Кёку, маленькую и испытавшую жестокие удары судьбы девушку, о которой я, пока, еще слишком мало знаю. Будем надеяться, что новые странные личности не появятся. Хотя, я думаю, некоторого внимания юной аристократки Тодороки Саёко мне не избежать. Попросить, что ли, ее отца, чтобы он запретил ко мне приближаться под каким-нибудь предолгом. Сойдет даже и намек, что я опасный тип с которым приличным девушкам общаться не стоит — научит плохому.

Вот так вот и получилось, что за три дня я получил еще двух людей, за которых теперь вынужден нести ответственность. А ведь раньше только за сестрёнку, совершающую редкие, но опустошительные, подобно татаро-монгольской коннице, набеги, только и отвечал теми периодами. Непривычно до боли где-то глубоко в груди.

Непривычно. Столь непривычно, что хочется напиться. Единственное, что я сейчас знаю о завтрашнем дне, так это то, что он будет субботой. Выходным.

Неторопливо выйдя из холла метрополитена, я, с чувством глубокого облегчения вдохнул свежий воздух, чуть приподнял шарф, и направился домой. Мысли, что весь день терзали меня, постепенно укладывались по полочкам, размещались по своим местам с пометками — "вернуться чуть позже", "додумать в ближайшем будущем" и "выкинуть нафиг как протухнут". Непростое упражнение, но, когда голова уже начинает гудеть, приходит приятное чувство легкости и избавления от мыслей, что тяжким грузом до того висели на плечах.

Когда до дома оставалось дошагать десяток метров, я заметил стоявшую тойоту черного цвета, из приоткрытого окна водителя которой вился легкий дымок сигареты. Довольно обычное зрелище, кто-то кого-то дожидается. Но едва я поравнялся с машиной, дверь открылась и из нее вышел среднего возраста японец, невысокий, в помятом костюме, со слегка распущенным галстуком, да и сам он выглядел слегка помято, словно который день подряд высыпался в машине, откинув кресло, и питаясь сухим кормом "душегуб", единственной особенностью этого человека была ухоженная щеточка усов.

— Добрый день, Осино-сан, — кивнул он, не оставив сомнений, что дожидались именно меня, — не уделите мне немного времени? Инспектор Сато Хёдо.

Махнув бляшкой, он приглашающе махнул в сторону машины. Что же, похоже череда внезапных встреч и нежелательных знакомств продолжается. Открыв дверь машины, я опустился в кресло рядом с водителем и уставился на полицейского, ожидая вопросов, но старательно показывая, что времени у меня не так много и оно бесценно.

— Я расследую дело о недавнем тройном убийстве в парке, — начал он, забавно пошевелив усами, — вы, возможно, слышали, о нем сообщали в новостях.

— Предположим, — кивнул я.

Занятно. Что же могло подтолкнуть его пообщаться со мной.

— Вы обладаете какой-нибудь информацией, что могла бы помочь расследованию?

— Определенно нет.

— Как вы получили эту рану? — кивнул он на мою руку, аккуратно замотанную бинтом.

Рана уже почти не беспокоила и, вопреки предположениям доктора о двух неделях, я вполне мог шевелить пострадавшей конечностью. Чудесная регенерация… должно быть, от здорового образа жизни.

— Порезался. Сам.

— Вы знаете, что доктор Синтаро, осматривавший вас, служил в свое время во Вьетнаме, и он умеет отличать раны нанесенные кухонным ножом, от ран сделанных классическим танто, — коп усмехнулся в усы, явно намекая, что может раскопать все, что угодно, — кстати, именно таким ножом были убиты те трое.