Выбрать волю

Рассвирепевший от одной только мысли, что может потерять Эсну, Грэхард хотел просто продавить своей волей то единственное решение, которое его устраивало. Думать о мыслях и чувствах супруги в его планы не входило. Напротив, он находился в таком состоянии, когда ему казалось, что всё полетело в пропасть именно из-за того, что он вёл себя слишком мягко. К тому же, по старой привычке переваливать в таких случаях ответственность с себя, он и в этот раз легко нашёл виноватого: Дерека и его советы.

В этот момент он не помнил о том, что именно эти советы вообще позволили ему добиться брака с Эсной. Он, напротив, полагал, что всё делает неправильно, и нужно было красть и запирать её с самого начала.

Смерив Дерека ледяным от злости взглядом, он с угрозой в голосе парировал:

– Ты лезешь, куда тебя не звали. Ты принимаешь слишком много участия в судьбе солнечной, и меня это не устраивает.

Растерянный Дерек, никак не ожидавший такой отповеди, всплеснул руками:

– Скажи на милость! Не ты ли сам поручил мне обустраивать её комфорт?

Грэхард крайне не любил принимать обратно уже переваленную ответственность, поэтому вскочил, навис над Дереком и прошипел:

– А ты, я посмотрю, и рад стараться!

Дерек невольно сделал шаг назад, в тень, – такой злобой пылало лицо Грэхарда, – и последний истолковал это отступление как признание вины.

– Я всегда рад проявить максимальное старание при выполнении твоих приказов, мой повелитель, – холодно и спокойно напомнил Дерек, и в этом спокойствии Грэхард углядел вызов.

– Прекрасно, – сощурился он. – В таком случае, подготовь для солнечной покои в Верхнем. Отныне она будет содержаться здесь.

В Верхнем дворце традиционно находились покои для пленниц или рабынь. Ещё при отце Грэхарда они были полны запертыми девушками, что самого Грэхарда крайне раздражало – он полагал, что это унижает его мать. Став владыкой, он отказался от этой традиции – хотя пара пленниц там всё же успела побывать и в эпоху его правления.

Свои приказом он хотел не столько унизить Эсну, низвергнув её с уровня жены на уровень наложницы, сколько испытать покорность Дерека, который, как ему показалось, проявляет слишком много личного участия в вопросах, касающихся Эсны.

Дерек не обманул его худших ожиданий. Сложив руки на груди, он констатировал:

– Да ты совсем с ума сошёл!

– Я не спрашиваю твоего совета, – грозно напомнил Грэхард. – Я отдаю приказы, а ты их выполняешь.

– Ты отдаёшь безумные приказы, и я не буду их выполнять!.. – заартачился Дерек.

Он хотел сказать что-то ещё, выступить в защиту Эсны и вразумить горячую голову владыки, но не успел: взбешённый непокорством и подозревающий за этим непокорством личное чувство к Эсне Грэхард наотмашь ударил его по лицу, сопровождая свои действия рыком:

– Ты. Будешь. Выполнять. Мои. Приказы.

Удар у владыки был поставлен что надо; Дерек еле удержался на ногах, да и зубы ему удалось сохранить разве что чудом.

– Разумеется, – тем не менее, сумел из себя выдавить он. – Как прикажет мой повелитель, – и, бросив напоследок обречённый какой-то взгляд, откланялся, прихватив со стола свиток, который приносил на подпись.

Грэхард застыл мрачной глыбой. Грудь его сдавило; не получалось сделать вдох, и в лёгких что-то нестерпимо жгло.

Он чувствовал себя почему-то так, словно это его ударили.

Ему случалось самолично бить слуг; нечасто, правда, и за какие-то совсем уж выдающиеся проступки.

Но никогда он не делал этого с Дереком; за все пятнадцать лет, что тот был при нём, даже в минуты ссор и крайних степеней несогласия ему и в голову не приходила мысль поднять на него руку.

Он ещё не осознал вполне значения собственного поступка, но с несомненной чёткостью чувствовал, что совершил что-то совершенно непоправимое и ужасное, что-то, что навсегда разделит его жизнь на «до» и «после», и что уже ничто и никогда не будет как прежде.

Глава третья

Дерек не был обидчив, и тем паче, упаси Боже, он не был злопамятен.

И, конечно же, он не строил никаких иллюзий об умении владыки Ньона «дружить».

Но всё-таки он никогда не воспринимал отношения с Грэхардом как «раб-господин» или даже как «слуга-хозяин». Их слишком многое связывало, и, конечно, имел место долг благодарности, а Дерек всегда очень щепетильно относился к долгам такого рода. Он искренне полагал себя обязанным Грэхарду, и всячески «отдаривался» своей благодарностью, коя заключалась в верном служении. Ни один сподвижник, ни один слуга и уж тем паче ни один раб не отдавался бы своему делу с таким самозабвением и с такой самоотдачей.

Дерек не ждал взамен ответной благодарности – где Грэхард – и где умение быть благодарным! – но всё же рассчитывал на некоторое уважение.

Ему казалось, что между ним и владыкой существует негласный «договор» и что в тех ситуациях, когда Дерек переходит какую-то черту, Грэхард изволит открыть рот и заявить об этом.

Медленным шагом ковыляя в порт – именно туда следовало доставить свиток с приказом – Дерек раз за разом перебирал в голове причины, по которым ему казалось, что его чувства имели для Грэхарда какое-то значение.