Выдержка

— Как тебе это удалось?

Я мельком подумал: что будет, если он раскроет мою тайну? Когда-нибудь это случится. Рано или поздно. Но не сегодня. Сегодня я праздную победу: он трезв, как стекло. Он так расстроился проигранному пари, что даже алкогольный психоз прошел. Правильно говорят: клин клином вышибают.

По дороге я вкратце объяснил девушке, почему у меня такая машина и почему мы едем на съемную квартиру, а не в наш особняк на Рублевке. Врал, разумеется. А что врал, не помню.

Что же касается ночи… Мне трудно назвать ее незабываемой. Девушку я тоже почти не помню. Хотя Саша (а может, Маша) очень старалась. Мне же нужны были только ее фотоснимки в обнаженном виде. Это я должен был сделать так, чтобы у нее отшибло мозги. Сегодня Сгорбыш трезв, но мне нужен залог его безалкогольного будущего. Он пообещал, что не будет пить никогда. Ради такого случая я мог позволить себе единожды быть мерзавцем. Где-то к полуночи я ее раскрутил.

— Милая, у тебя прекрасная грудь, — сказал я в тот момент, когда она лежала, опустошенная очередным оргазмом, и тупо смотрела в потолок. — Никогда не видел ничего прекраснее!

И я взял в руки фотоаппарат. Она улыбалась, все так же бессмысленно глядя в потолок. Я беспрепятственно сделал несколько снимков. Она потянулась, как сытая кошка, выгнула спину, раздвинула ноги. Она сама этого хотела.

— Я хочу оставить на память твое прекрасное тело, — продолжал я говорить пошлости.

Снимков уже было достаточно, но она все никак не унималась.

— Кем ты работала до того, как стала актрисой? — подозрительно спросил я.

— О! Кем я только не работала… — И тут она спохватилась: — Я совсем не то хотела сказать…

Я поспешил ее утешить:

— Милая, мне ничего не стоит навести справки. Такие люди, как я, не женятся, на ком попало.

— Что ты сказал? — она вся сжалась.

— За тобой что-то есть? Ты позировала для мужских журналов? Снималась в порнофильмах?

— Нет, но…

Я понял, что попал в точку. Она приехала в Москву из глубокой провинции. И сделала карьеру в постелях продюсеров. Я уже не чувствовал себя мерзавцем. Мне не нужен товар далеко не первой свежести.

— А если я забеременею?

Я рассмеялся:

— Солнышко. Не делай из меня идиота. Я прекрасно знаю, откуда берутся дети. Это не наш случай.

— Но в другой раз…

— Вот в другой раз и поговорим об этом.

Я дал ей надежду. Сгорбыш сказал: пусть она придет в студию. Пусть она тебя добивается. Правила игры были ясные. Я вдруг поймал себя на мысли, что этот странный человек мне дороже, чем все актрисы вместе взятые. Его здоровье, его талант. В отличие от этой девчонки, у Сгорбыша он был! Я сделал ставку на истинное, презрев ложное.

— Я останусь на ночь, — сказала Саша, а может, Маша.

— Хорошо, я вызову такси.

— Ты что, не слышал?

— Прекрасно слышал.

— Со мной так не разговаривают!

— Это со мной так не разговаривают, — жестко сказал я. — Если ты хочешь проблем, ты их получишь.

— А как же мое прекрасное тело?

— Вот и побереги его.

Она уехала в два часа ночи. После того как все точки над i были расставлены, я сделал ей одолжение. Ее прекрасному телу. Ей не на что было жаловаться.

Когда Сгорбыш увидел снимки, он обалдел.

— Это же… сынок… Это же…

И поспешно их спрятал. Потом растерянно сказал:

— Но как так? Она ведь звезда!

— Вот так, — пожал я плечами.

Он выглядел жалко.

— Никогда больше не буду с тобой спорить, сынок. Все дело в твоей дьявольской улыбке. От нее женщины теряют остатки разума.

Они теряли остатки разума при мысли о деньгах моего папы. Улыбка здесь ни при чем. Но Сгорбышу необязательно об этом знать.

Ему до смерти хотелось выпить, но я был безжалостен. Я тоже решил сделать из него человека. Если Сгорбыш не будет пить, все изменится. Он непременно прославится. Наивный! Я забыл, что ему уже пятьдесят пять! В таком возрасте трудно менять привычки. Чтобы умереть гением, надо в зрелые годы прослыть талантом. Именно в зрелом возрасте, не в юности. Молодым легко раздают авансы: будущий гений, огромный потенциал, талант мирового масштаба. Кончается все это плохо. Те, на чью юность и приходится пик формы, мучаются потом непониманием. А где же обещанное? Где мировая слава? А это все. Похоже, что Сгорбыш из таких. Его будущее уже в далеком прошлом. Но локальная победа была мною одержана. Он временно «завязал». Вот почему я с такой уверенностью сказал девушке, выдавшей мне в психиатрической лечебнице заветный конверт: «Он же не пил!»

Хотя я сам был свидетелем срыва. Но об этом после. Сначала я завершу эпизод и поясню, почему отнес его к разряду криминальных.

Когда я отдал Сгорбышу снимки, он сказал:

— Отдай-ка мне на всякий случай и негативы, сынок.

— Зачем? — удивился я.

— На всякий случай.

— Я снимал на цифру.

— Тогда отдай карту памяти. Или ты очень дорожишь этими снимками?

— Ничуть. — И я отдал ему карту.

Дело было три месяца назад. А через месяц снимки появились в Интернете. К этому времени рейтинги сериала, в котором снималась то ли Саша, то ли Маша, еще подросли. И все уже говорили о ее скорой свадьбе с главным героем. И на экране и в жизни.