Выгодный жених

— А-а... Надо срочно лететь,— выпалил Егоров.— Проблемы с банком и налоговой службой.

Он решил воспользоваться советом Любимова.

— Это серьезно? — упавшим голосом спросила Соколова.

— Могу все потерять. Вино, страусов, репутацию! — с отчаяньем валял ваньку Егоров.— Где у вас самолетные кассы?

— Совсем рядом, на Невском...

Надежда подумала — а ведь если Пауль все потеряет... Страусов и вино... Что ему останется тогда делать? Возвращаться в Россию.

И на мгновение ей захотелось, чтобы Пауль все потерял. Они придумают, чем ему здесь заняться. Он такой деловой, решительный — может к Роману в партнеры пойти.

Или получиться немного — и экскурсии водить.

Но тут же устыдилась своих желаний.

Она желала Паулю только удачи.

Любимов загнал машину аж к Александрийскому столпу, куда заезжать категорически было запрещено. Остановился в тени грандиозной колонны. С некоторой опаской: со школы Жора знал, что столп ничем не крепится, фундамента у него нет, и держится он исключительно за счет своей тяжести. Странно это, конечно. Но если столько лет не упал, то и сегодня, скорее всего, устоит...

Милицейская машина, возмущенная наглостью неизвестного водителя, взревела и рванулась к Любимову с другой стороны площади. Жора вышел навстречу коллегам, успокоил. Они, оказывается, тоже слышали про то, что колонна стоит сама по себе, но решительно в это дело не верили. Считали байками для развлечения туристов.

Егоров и Соколова появились довольно скоро. Раскрасневшийся Егоров шел чуть впереди, решительно размахивая руками.

— Заработать хотите? — спросил Егоров, наклонившись к окну.

— Смотря куда надо,— зевнул Любимов, вживаясь в образ бомбилы.

Егоров вопросительно глянул на Надежду.

— Сначала вон туда, на Невский к авиакассам, а после на Дачную.

— Садитесь,— кивнул Любимов.

До центральных авиакасс доехали за минуту. Егоров нырнул в дверь, Любимов и Соколова остались его дожидаться. Жора внимательно рассматривал Надежду в зеркало. Он впервые мог видеть ее вблизи. Что же это за женщина, растопившая сердце сурового замначальника штаба...

Надежда поймала его взгляд, вздрогнула.

— За границу летит? — спросил Любимов.

Если бы операция «Жених» продолжалась, этот вопрос был бы «прокольным». Ну с чего случайному водителю догадаться, что пассажир побежал за заграничным билетом? Но теперь же было все равно...

— Да, он там живет,— печально ответила Надежда.— В Южной Африке.

— Ого! — присвистнул Жора.— В Африке... А вы что же?

— Я здесь... остаюсь... — вздохнула Надежда.— Порой обстоятельства сильнее нас.

Появился Егоров с билетом в руках (тоже абсолютно ненужная уже конспирация — не полезет же Надежда его проверять), открыл дверцу, забрался на заднее сидение...

— Придется через Лондон. Не люблю я это «Хитрово»...

«Хитроу» никто в главке не говорил. «Хитрово» — оно как-то по-нашему, по-домашнему...

— Когда вылет? — спросила Надежда, отводя глаза.

Оказывается, она надеялась краешком души, что билетов не будет.

— Через три часа,— Егоров посмотрел на часы.

— Только вещи успеть забрать,— вздохнула Надежда.

— И с родителями попрощаться... Я, пожалуй, с дядей Володей выпью по рюмке...

Надежда чуть не заплакала.

— Куда ехать? — спросил Любимов.

— На Дачную через магазин, а потом в Пулково.

...И ведь надо же, дяди Володи, как назло, дома не оказалось. Ушел к товарищу в стоклеточные шашки играть. Мобильника у старшего Соколова не было, а телефона товарища Екатерина Сергеевна не знала.

— Самолет ждать не будет,— вздохнул Егоров.— Вот так получилось... не по-русски как-то.

Проводы — вещь вообще тяжелая. Разлука ты, разлука, чужая сторона... А уж тем более в такой безнадежной ситуации. Все слова сказаны, все признания сделаны, все...

Нет, конечно, не все признания сделаны и не все слова сказаны, но сейчас-то их говорить — бесполезно. Зачем? Только травить себя. Что толку в разговоре, который не будет иметь продолжения?

Посадка заканчивалась. Операция «Жених» — вместе с посадкой.

И что дальше?

Конечно, они будут жить в одном городе...

И вполне могут встретиться на улице. Или в Эрмитаже. Около «Блудного сына». Или в Павловске — надо же когда-нибудь туда доехать. Белочек покормить...

Егоров представил себе сцену встречи.

Невидимая красавица сообщила по радио, что пора лететь в Лондон.

— Пауль, мне жаль, что так сложилось.

— И мне... жалко.

Егоров неловко взял Надину ладонь в обе руки. Неловко поднес к губам, неловко поцеловал...

— Зато теперь я буду знать, что где-то на краю земли есть человек, который обо мне думает.

— И любит,— вдруг признался Егоров.

«Господи, что же это я говорю... На старости лет...»

— Идите, вам пора,— быстро ответила Надя.— Увы, параллельные прямые не пересекаются.

Поцеловала Егорова в щеку, развернулась и стремительно пошла к выходу. Не оглядываясь.

Егоров смотрел ей вслед.

Посадка закончилась... Но ему не надо было никуда лететь.