Выгон

На холме я обнаруживаю нечто, что сначала идентифицирую как линию геологического разлома, – едва заметный каменный хребет; но в жизни не всегда важны причины событий, соответственно, не так важно и то, где начинается разлом. Главное – осознать проблему. Анонимные Алкоголики, в принципе, об этом и говорят: первый шаг – это заявить о своем бессилии и потере контроля. А потом надо захотеть (шаги два и три) избавиться от симптомов и перейти к трезвой жизни (шаги с четвертого по двенадцатый). Отказ от алкоголя – только начало, на этом этапе я фокусировалась лишь на физической стороне вещей. Надо было постараться преодолеть тягу к алкоголю, которая у меня появилась, как только я начала пить. Мой организм давно уже очистился и вылечился, но над эмоциональной стороной проблемы – зависимостью как таковой – я всё еще работаю.

Согласно второму шагу, мы «пришли к убеждению, что только Сила, более могущественная, чем мы, может вернуть нам здравомыслие». Ди просит меня перед следующей встречей подумать над тем, верю ли я в существование этой силы.

Преодолевая внутреннее сопротивление, я думаю о силах, с которыми столкнулась во время жизни на островах: о ветре и море. Думаю об эрозии и коррозии. Коррозия – огромная проблема для Оркни, а для крошечного Папея тем более: из-за морской соли, которая летает над островом и оседает на окнах после шторма, все металлические изделия, включая машины и велосипеды, быстро ржавеют.

Я думаю о силе животных инстинктов, которые заставляют коростелей лететь в Африку, а меня тащиться домой к любовнику поздно ночью мертвецки пьяной. Я думаю об энтропии, концепции неизбежного перехода от порядка к беспорядку. На пляже нахожу кусочки стеклянной посудины, возможно пепельницы, которые так долго пролежали на дне морском, что уже наполовину превратились в голыши.

Изначально вопрос Ди мне не понравился: я подумала, что придется лезть во все эти духовные дебри, в которых мне сложно разбираться. И всё же я решаю, что могу принять существование неких «более могущественных» сил. И это не Бог, а хорошо знакомые мне стихии, среди которых я выросла, – силы, достаточно мощные, чтобы разбивать корабли и формировать острова.

Согласно программе «Двенадцать шагов», чтобы выздороветь, алкоголик должен измениться, пройдя через то, что некоторые называют «духовным опытом» и описывают как «сильные эмоциональные потрясения». Я думаю о том, как море может менять сушу. Эти перемены, движение песка и камня, обычно постепенны, но иногда происходят неожиданно – и именно тогда бывают наиболее значительными. Наутро после восточного шторма и прилива образуется новая ступенька, ведущая к пляжу. Море за ночь забрало с собой тонны песка. Его может вынести на другой участок побережья, или же он останется на дне океана, чтобы формировать новые слои пород, которые когда-то, когда Папея уже давно не будет, могут превратиться в новые острова.

И спустя столетия постепенной эрозии в один прекрасный день – очень скоро с геологической точки зрения – Стэк о’Ру поглотит море, и произойдет это из-за тех же сил, которые некогда породили его. Эрозия будет вытачивать в утесах новые морские своды, которые потом станут отдельными скалами и наконец обрушатся. Острова всегда уменьшаются, утесы обретают всё более и более сложные очертания. Жизнь становится печальнее, но интереснее, все травмы постепенно стираются, как шрамы на побережье.

⁂

Этой зимой во время утренних прогулок и ночей в сотрясаемом бурей коттедже мои представления о том, кто я, как я стала такой и где я должна быть, меняются. Личность формируется за счет постоянно повторяемых действий, выученных паттернов поведения, за счет одобрения. Родители бессознательно влияют на детей, делая из них подобие самих себя.

Я начинаю мыслить более глобально, смотрю на время с геологической перспективы, просто делаю то, что могу, каждый день, не откладывая жизнь на потом, и не боюсь сделать что-то неидеально. Я теперь не гонюсь за минутными переживаниями или способами быстро получить удовольствие, а думаю о последствиях и чувствах других людей.

Однако я позволяю себе признать, что скучаю по кратким часам, проведенным в алкогольном тумане, и мне жаль, что я не могу теперь отпраздновать что-то бокалом шампанского, распить бутылку вина с мужчиной, насладиться пинтой холодного пива после рабочего дня. Я разрешаю себе грустить об этих потерях. Но они ничтожно малы по сравнению с возможностью сохранить работу и отношения или просто оставаться в нормальном состоянии. В любом случае, я теперь осознаю, что, если бы я продолжала пить, меня бы ждали только хаос и депрессия.

Для алкоголика выпивка – это непомогающее лекарство, вечно повторяемая ошибка, дорога, по которой никогда не дойдешь до пункта назначения. Да, когда-то алкоголь сулил расслабление или наслаждение, но больше мне их не достичь, они ускользают, они всегда прямо за горизонтом, как Хезер-Блезер. Мне этого всегда не хватало, а потом резко стало слишком много.