Выйти замуж за итальянца или История Ольги Ольгиной, родившейся под знаком Близнецов

– Не передергивай. За последние полгода ты даже ни разу не позвонила, чтобы узнать, как у нас дела. А когда звонила я, ты все время была занята. Мы виделись только на светских тусовках, да и там ты не особо стремилась к общению. И вдруг, здравствуйте пожалуйста, заявляешься на ночь глядя в гости! Повидаться захотелось?

– А по-твоему, я не могу заскочить проведать свою крестницу?

Я отобрала у Маши сигарету, пепел с которой уже начал падать на пол, затушила ее в раковине и выкинула в ведро. Потом повернулась к бывшей подруге.

– Поздно ты вспомнила, что она твоя крестница. Раньше надо было над этим задумываться!

– Лялька, чего ты злишься? – Маша пьяно икнула.

– А кто распускал про меня слухи, будто бы я сплю с Матвеевым?

– Каким Матвеевым?

– Депутатом. Я с его женой из-за этого в хлам рассорилась. А она, между прочим, была моим партнером по бизнесу.

– Ой, да ладно! Я же пошутила просто!

– Ничего себе шуточки!

Маша посмотрела на меня в упор остекленевшим взглядом.

– Ну прости. Ну дура я была! Лялька, дай денег, а?

– Нет у меня денег, – сухо ответила я. – Марио все забрал.

– А когда он вернется?

– Не знаю.

– Вот жопа-то! – заскулила Машка, вновь доставая сигареты.

Меня это разозлило несказанно.

– А ну убери обратно эту дрянь! – рявкнула я. – У меня муж дома не курит, а ты тут травить нас вздумала!

– Лялька, деньги очень нужны, ну правда. Дай хоть сколько, я ж тебя выручала, когда тебе надо было. Ну хоть тысячу баксов!

Я присвистнула:

– Где я тебе возьму тысячу? Долларов двести, может, наскребу.

– Давай, – обрадовалась Маша.

Я вышла в прихожую, достала из сумки кошелек с деньгами и вернулась в кухню. Маша тем временем вскрыла приготовленный для Иришки ликер и наливала его себе в бокал. Рука у нее чуть тряслась.

– Ты за рулем?

– Да.

– Тогда прекращай пить. А то или разобьешься к чертовой матери, или гаишники поймают. Что вообще с тобой происходит?

– Барсуков, падла, развод требует! Барсуков был третьим по счету Машиным мужем. Когда они в прошлом году женились, мне казалось, что он искренне ее любит. Во всяком случае, смотрел он на нее такими глазами, какими голодный детдомовец смотрит на накрытый стол с домашним обедом. Маша была для него как свет в окошке. Правда, потом, спустя несколько месяцев, я видела его в обществе другой женщины, менее эффектной, чем Маша, но тоже очень красивой. Они сидели в одном из моих ресторанов, и эта женщина, одетая скромно и непрезентабельно, ласково гладила Барсукова по рукаву. Я еще подумала, что тут попахивает не простой интрижкой, а чем-то гораздо более серьезным, но расстраивать Машу не стала. И вдруг такая новость!

– Что это ему на ум взбрело?

– Да так! – Маша махнула рукой.

– И чего ты расстраиваешься? Ты же своего Барсукова никогда не любила.

– Зато он мне денег давал. А при разводе я ничего не получу.

– Как это? – удивилась я.

И в первый, и во второй раз Маша, расставаясь с мужьями, при помощи ловких адвокатов получала очень приличные доли имущества. И вдруг такое заявление!

– Он, сволочь, нанял детектива и буквально поймал меня с поличным. У него есть все доказательства – и фотографии, и видеосъемка, и показания свидетелей, все!

– Так ты ему изменяла! – догадалась я.

– Ну разумеется! Не всем же быть такими правильными девочками, как ты.

– Маша, ну ты дура или как? При чем здесь я?

– При том. Святая ты наша! Скажи лучше, а Марио скоро вернется?

– Ты уже спрашивала. А зачем тебе Марио? О черт!

Я вдруг догадалась. Точнее не догадалась, а увидела на пальце у Машки золотое кольцо. Красивое кольцо тонкой работы в виде музыкального ключа с брильянтом в середине. Не отрывая глаз от этого изысканного украшения на нежном холеном пальчике с острым ноготком, я медленно опустилась на табуретку.

– Не отвечай! Я все поняла. Ты и Марио... Маша вздрогнула.

– И как давно все это продолжается?

– Да ты что?! Как ты могла подумать?

– Я не думаю. Я знаю. Говори, давно вы любовники?

– Со дня вашей свадьбы.

Я ахнула. Нет, поступок Марио меня не удивил. Мы с ним договаривались, что я не буду обращать внимания на его походы по любовницам, это у нас даже в брачном договоре прописано. Потому я и не играла в ревность. Но Маша! Маша меня поразила. О нашем уговоре она знать не могла, Марио строго соблюдал конспирацию, изображая любящего мужа. Собственно, в какой-то мере он меня действительно любил, по-своему, конечно. И всем своим подружкам вешал лапшу на уши о том, какая у нас идеальная семья. Так что Маша, вступая с ним в связь, наверняка полагала, что у нас настоящие чувства. Она была свидетельницей на нашей свадьбе, я считала ее тогда близкой подругой, и вдруг такое разочарование!

– Ляль, ты что, расстроилась?

– Нет, Маша, обрадовалась. Боже мой, как ты могла?!

Она понурилась.

– Да я и сама не понимаю, как так получилась. Но ты тоже должна была соображать, когда выходила замуж за такого потрясающего мужика, что он не будет монахом!

– Правда? – Во мне волнами поднимался гнев. – Может, скажешь еще, что я сама виновата?!