Выйти замуж за немецкого рыцаря

– Во-первых, Николая не убили. Он жив. Вчера еще был жив. – Пока я еще говорила тихо, но каждая моя последующая фраза произносилась громче и громче. – Во-вторых, Тамару мертвой тоже никто не видел. А в-третьих, если ты видишь во мне источник всех бед, то я сегодня же уезжаю! – поставила я мужа в известность, перейдя на крик.

– Домой? – немного растерянно переспросил Олег.

«Если она уезжает домой, то это куда ни шло. А если нет? То ее демонстративная решительность неизвестно куда может завести», – наверное, в таком направлении думал мой муженек.

И ему было чего опасаться. Я и Алина, чего уж греха таить, любительницы частного сыска. Естественно, никакой лицензии у нас нет. Расследованиями мы занимаемся исключительно по зову совести и велению сердца. Такие уж мы – не можем пройти мимо чужой беды. Нам непременно надо вляпаться в какую-то историю, чтобы потом приложить все усилия и из нее выкарабкаться. Но при этом мы умудряемся раскрыть преступление! Не всем это нравится. И речь идет не о злоумышленниках, которых мы стремимся привести к ответу. Прежде всего наша с Алиной деятельность не нравится моему мужу и его приятелю майору Воронкову. Даже не знаю, кому из них больше.

Почему Олегу не нравится, что его жена вылавливает преступников, это понятно. А майору… Недавно он мне признался, что ему надоели наши с Алиной лица, постоянно мелькающие на месте преступления, и наши фамилии, которые с завидной регулярностью появляются в милицейских протоколах.

«Ну да майор Воронков далеко, а с мужем я справлюсь. Не станет же он закатывать истерику и устраивать семейный скандал в чужом доме?» – подумала я, присматриваясь к недовольному лицу Олега.

– И куда ты собралась? Домой? – повторил он свой вопрос.

– Нет, не домой. В Майнц! Там сейчас стоит круизное судно, с борта которого пропала Тамара Леонидовна. Я ответственное лицо. Я здесь в командировке. Я должна быть рядом с соотечественниками. Вот!

– Нет, ты не можешь уехать, – возразил мне Олег.

– Это еще почему?! – с вызовом спросила я.

– А как я останусь один на один с убитыми горем Густавом и Ириной? Кто-то же должен их утешать? Я не умею, а им нужна моральная поддержка.

«Ну и плут мой муженек. Вроде бы и не извиняется, а голосок такой заискивающий, как будто прощения просит. Ладно, пойду ему навстречу, – решила я для себя. – Коль я здесь, мне надо многое выяснить. Возможно, Николай уже в себя пришел и что-то скажет. Да и Ирину надо поддержать».

– Ладно, пока остаюсь. Но это не окончательное решение. До вечера еще есть время, успею на теплоход, – сообщила я мужу о своих намерениях. – Кстати, мне думается, если Антон и Борис еще не звонили Анне, надо сказать о пропаже Тамары Леонидовны Густаву. Пусть он подготовит Ирину к самому худшему.

– А если Тамара жива?

– Олег, Тамара – не девочка, чтобы в прятки играть. Ее могли столкнуть в воду. Случайно или намеренно.

– Кому она нужна?!

– Она могла и сама шагнуть в реку.

– Зачем?

– Да мало ли какие у нее были причины, чтобы броситься в воду? Дочь замуж выдала, и она решила, что свой долг выполнила. Надо бы у Ирины аккуратно расспросить о матери. Знаю, что многие неизлечимые больные так поступают, – сболтнула я, а потом задумалась: – А ведь точно, онкологические больные, чтобы не мучить себя и родственников, уходят из жизни, выбирая суицид.

– Это кто неизлечимый больной? Тамара? Не смеши! – развеселился Олег. – Да она еще спляшет на крышке гроба своих внуков!

– Уже сплясала, – мрачно напомнила я.

Олег меня не услышал и продолжал гнуть свое:

– Утром пробежка, зарядка с гантелями перед домом. А ты видела, сколько она выпила на моем дне рождения? Больные так не пьют. И не едят столько!

– А ты все подсчитал? – с ехидцей спросила я.

– Не подсчитывал, а позавидовал. По-хорошему позавидовал. Я себе не позволяю больше ста пятидесяти грамм водки, а Тамара Леонидовна пропустила не меньше трехсот. И при этом, как говорят, была ни в одном глазу, как вроде и не пила! Вот это женщина! Баба! Настоящая русская баба.

– Олег, как бы то ни было, а есть вероятность, что она спрыгнула в воду, а значит, на то у нее была причина. А если причины не было, то ее столкнули. Одно из двух. Что же делать? – От досады я едва не заскрипела зубами. Одновременно хотелось быть в двух местах: там, на теплоходе, и здесь, в доме Густава.

– Что ты там бормочешь?

– Ничего. Тебе показалось.

«Сгоряча предпринимать ничего не буду, – думала я, стараясь успокоиться. От волнения у меня даже испарина выступила на лбу. – Там Алина, значит, я должна быть здесь. Если пропажа Тамары и ограбление Густава как-то между собой связаны, то сам бог велел нам с Алиной разделиться. Теплоход я всегда успею догнать».

– Идем к Густаву, – сказала я и стала одеваться, поскольку выходить из своих спален в халатах здесь было не принято.

Часы недавно пробили восемь, но я даже не стала спрашивать Олега, в котором часу встает его друг. События такие, что сейчас не до китайских церемоний. Спит? Значит, разбудим.

Тем не менее стучать в спальню хозяев я и Олег постеснялись. Решили поискать Шульца внизу.