Выйти замуж за немецкого рыцаря

– Слушай! Перед тем как появиться у них на пороге, я решила пробежаться по городу. Ты же сказала мне, что они в основном сидят дома. Так зачем торопиться? Значит, иду, смотрю – художественный салон. Меня словно магнитом к нему потянуло. А там, за стеклом, Кирилл разговаривает с владельцем. Вид у него недовольный, обиженный. Что ему хозяин сказал, не знаю, только Кирилл скоро вышел и к автобусной остановке направился. А я в салон зашла. Хожу, присматриваюсь, Поленова ищу.

– Нашла? – с замиранием сердца спросила я.

– Нет, Поленова не нашла, но нашла другого художника, Лизу Куприянову! Мое мнение – слабенькие картины. Вазочки, цветочки. В женском стиле. Но рисовать она умеет, значит, и в живописи разбирается. Ну вот, стою я, смотрю на работы Лизы. Со спины ко мне подкрадывается хозяин и спрашивает о чем-то на немецком. Я от неожиданности выдаю: «Что?» Не поверишь, он заговорил на русском. Оказалось, что он жил в Магдебурге, а там все русский язык в школе учили. Я сразу ему начинаю заливать, мол, обожаю живопись, особенно русскую. Он мне: «Вот русская живопись» – и тычет на лютики Куприяновой. Я ему: «Нет, мне нравятся старые мастера: Репин, Левитан, Поленов…» На что он: «Извините, что имеем». – «Неужели к вам не приносят работы старых мастеров? Я заплатила бы любые деньги за картину Поленова». – «Увы, ни разу не приносили». – «А что делал у вас тот молодой человек, который заходил к вам до меня? Он художник?». – «Его жена художница. Ее работы перед вами. Купите для дома». – «Мне бы что-то на библейскую тему». Эх, Марина, я, кажется, его спугнула. Хозяин салона внимательно на меня посмотрел, а потом рассмеялся: «Вам еще рано о вечном думать. Чем вам цветочки не по душе? В спальне повесите». Не раскололся! Ну и бог с ним. И без него все сходится: Лизе нужны деньги на лечение мужа, вот она и стянула картины Поленова. Кому, как не ей, знать, что воровать.

– А у них дома ты была?

– Сейчас еду.

– Сразу перезвонишь. Заодно поднимись этажом выше. Кто знает, может, Тамара Леонидовна уже вернулась. Кстати, у нас тут тоже новости, – вздохнула я.

– Какие новости? – равнодушно спросила Алина.

– Николай – самозванец, Анна сбежала. Пока все.

– И что это может значить? – задумалась она.

– Пока не знаю. Николаю совсем худо, поэтому нам вряд ли удастся с ним поговорить.

– Ну ладно, держите меня в курсе событий, – сказала на прощание Алина и отключилась.

Ирина и Виктор Николаевич в ожидании новостей не сводили с меня глаз.

– Что-то серьезное? – подтолкнул к откровенности Сидоренко.

– Пока не знаю. Ирина, вы знали, что соседка вашей матери – художница? – спросила я.

– Лиза? Ну, в общем-то да. У мамы было несколько ее акварелей, – пожала плечами она. – Подарки на день рождения, Новый год, Восьмое марта. Но я не думала, что Лиза профессиональная художница. Цветочки, вазочки… Мне кажется, я тоже так могу. А вы к чему клоните? Вы думаете, что это Лиза украла? Ну что вы! – воскликнула она. – Она очень ответственный и честный человек. Случалось, что она занимала у мамы деньги, но всегда отдавала в срок. Еще Лиза очень набожный человек и чужого не возьмет!

– Вы так в ней уверены? – снисходительно улыбнувшись, спросила я.

– После того, что произошло с Кириллом, – да.

– Вы так хорошо с ней знакомы?

– Мама рассказала. А ей по-соседски сама Лиза плакалась в жилетку.

– Вот как?! А что, собственно, произошло с Кириллом? Спился?

– Лиза считает, что пьянство Кирилла – это испытание, которое послал ей бог. Даже не испытание, а кара.

– Что же она натворила?

– Увела Кирилла у беременной жены.

– А мне она рассказывала, что они знакомы с юношеских лет.