Выхода нет

Мужчина смотрит на них, пытаясь сконцентрировать взгляд на том, что видит.

– Я же сказал, проваливайте…

Сомер делает шаг вперед. Теперь ее глаза привыкли к полумраку, и она может получше рассмотреть сидящего. Возраст, цвет кожи, рост – все подходит. Но это не Майкл Эсмонд. Весь путь они проделали впустую, и все это из-за нее. Она прикусывает губу, судорожно соображая, как бы поделикатнее сообщить об этом Гислингхэму, но в этот момент мужчину неожиданно бросает вперед, и его тело переламывается.

– Твою мать! – восклицает Сомер, когда он начинает блевать прямо на нее.

* * *

12 мая 2017 года, 11:49

237 дней до пожара

Саути-роуд, 23, Оксфорд

Майкл Эсмонд ногой открывает входную дверь и бросает в холле два пакета с покупками, а потом возвращается к машине, выпускает Мэтти и, обойдя ее с другой стороны, вытаскивает из кресла Захарию. Малыш плакал всю дорогу из супермаркета домой.

– Мэтти, подойди, пожалуйста, и возьми один из этих пакетов, – говорит Майкл, поднимая на руки младшего сына. У него горячая на ощупь кожа.

Мэтти возвращается из дома, еле-еле волоча ноги.

– Мама проснулась? – спрашивает Майкл.

Тот отрицательно качает головой.

– Ладно, тогда возьми один из этих пакетов – зеленый, не очень тяжелый.

Спустя пять минут покупки уже разложены на полу кухни, и Майкл, держа Захарию на одной руке, пытается запихнуть в микроволновку макароны с сырным соусом для ланча.

Из холла появляется Мэтти.

– Папа, можно я погуляю с Молли?

– Ты же знаешь, что одному тебе нельзя. Она слишком большая. И может вытащить тебя на дорогу.

– Тогда пойдем вместе со мной.

– Я не могу, – отвечает Майкл в изнеможении. – Мне надо все это распаковать, потом приготовить ланч, а после него мне просто необходимо поработать.

– Па-а-а-почка, ну пожалуйста!

– Я сказал НЕТ, Мэтти, – рявкает Майкл. Он только что понял, что одна из упаковок с йогуртом порвалась в пакете. На пол сочится белая липкая жижа. Майкл с трудом сдерживается, чтобы не выругаться – он никогда не ругается, особенно при детях.

– Ты всегда так говоришь, – хнычет Мэтти. – Мне никогда ничего нельзя.

– Ты знаешь, что это неправда.

– Нет, правда. Сначала ты говоришь, что мы пойдем в зоопарк, а потом Захария заболевает; потом ты говоришь, что поиграешь со мной в футбол, – и не играешь… Так нечестно. Тебя беспокоит только Захария. А обо мне никто вообще не беспокоится.

– Послушай. – Майкл краснеет, и голос его становится тише. – Мы же с тобой уже говорили об этом, правда? Я же говорил тебе, что наша мамочка нездорова и мы с тобой должны ухаживать за ней и заниматься хозяйством, пока ей не станет лучше. А это значит, что ты должен вести себя как Большой Мальчик и помогать мне: убирать свою комнату и не слишком шуметь, когда она спит.

Теперь Захария глухо и монотонно ноет, как будто у него уже нет сил кричать. Майкл поднимает его чуть выше.

– Послушай, почему бы тебе не поиграть в приставку, пока я не разберусь с малышом? А если ему станет получше, то мы, может быть, погуляем с собакой. Вдвоем.

– Обещаешь? – уточняет Мэтти с сомнением в голосе.

– Обещаю.

Майкл относит Захарию наверх в детскую, где снимает с него одежду и пытается отыскать его пижаму с Винни Пухом. На животике мальчика видно красное пятно, и ему это совсем не нравится. Захария свертывается калачиком под пуховым одеялом, и Майкл на минуту присаживается рядом, поглаживая его по волосам, а потом проходит по коридору, чтобы взглянуть на жену. Она в халате лежит поверх покрывала с закрытыми глазами. Ее волосы выглядят грязными, и Майкл задумывается, принимала ли она сегодня душ. Поворачивается, чтобы выйти, но она останавливает его.

– С мальчиками всё в порядке? – У нее севший голос, как будто она еще не проснулась.

– Все хорошо. Ты будешь есть?

– Я не голодна, – едва произносит она, поворачиваясь к нему спиной.

Майкл прикрывает за собой дверь и уже хочет спуститься по лестнице, как вдруг слышит что-то, что заставляет его остановиться. Шум доносится из детской. Нахмурившись, Майкл возвращается по коридору. Теперь он ясно слышит, что происходит. Мэтти раздраженным тоном разговаривает с братом, а малыш рыдает.

– Ты должен это выпить, потому что, если не сделаешь этого, я не смогу погулять с Молли.

Майкл влетает в комнату. На кровати сидит Мэтти. Одной рукой он держит брата за плечи, а другой пытается впихнуть ложку ему в рот. В ложке что-то розовое и липкое. Вся физиономия Захарии испачкана этой жидкостью, он визжит и пытается вывернуться, напрягая при этом все тело.

– Боже праведный! – кричит Майкл. – Какого черта ты здесь делаешь? – Он отталкивает Мэтти и хватает Захарию. – Сколько ты ему дал?

– Не много. – Мэтти прижимается к стене.

Майкл смотрит на старшего сына: мысленно он уже звонит в 999, вызывает «Скорую помощь» и везет ребенка на промывание желудка…

– И сколько это – «не много»?

Мэтти пожимает плечами.

Майкл бросается к нему и хватает мальчика за плечи.

– Сколько? Это очень важно – ты можешь это понять?

– Ты делаешь мне больно! – кричит Мэтти.