Вымпел. Группа специального назначения КГБ СССР

Выйдя на исходную, разделились. Основные силы бригады пошли на Тура-Буру, где сразу ввязались в бой. А наша команда из двенадцати офицеров-чекистов, стрелковая рота на БТР и семь сотрудников ХАД (афганской котрразведки) направились к ущелью Пачир-Агам.

Через 8 км начались овраги. Техника остановилась. Командир роты отказался бросать технику, и мы пошли одни, захватив с собой как можно больше оружия и боеприпасов. Прошли Нижний Пачир, углубились в Средний Пачир. И здесь уже заметили людей с оружием, которые спешно убегали в сторону гор.

На выходе из Среднего Пачира обратили внимание на грязного, оборванного афганца, который неестественно изгибался, жестикулировал. Один из сотрудников ХАД объяснил, что таким образом он передает в горы: сколько нас и куда движемся. Ликвидировав связника, двинулись дальше. До Верхнего Пачира оставалось не более 2 км. Началось предлесье — опасная зона. Перебежками, скрываясь за складками местности, достигли Верхнего Пачира. В кишлаке — никого.

Принимаем решение: отходить. Саша Старов с основной группой пошел низом, в стороне от обстрела. Я и еще четверо — обратно по гребню, по “своим следам”, понимая, чем рискуем. Старов с ребятами внезапно наткнулись на строение типа загона для овец. Никакой охраны не было видно. Именно там и обнаружили пленных. Их было около 170 человек. Все оказалось точно: и женщины, и дети, и старики. Но они никогда не видели советских военных, поэтому пришлось достаточно долго их успокаивать и убеждать, что мы пришли их освободить.

Пришлось снова связаться с комбригом. Две “вертушки” были в пути, а навести их мы не могли — радиостанции работали на разных частотах. Но “духов” они отогнали. Конечно к эвакуации освобожденных наши вертолетчики готовы не были, тем более что афганцы, оправившись от первых страхов и сомнений, все пытались прихватить с собой в вертолеты даже коров. Операция затягивалась. По Тура-Буре она продолжалась еще сутки. Удалось взять крупный склад вооружения. Вывезти его не представлялось возможным, пришлось взорвать…

Вот так. Такая у них работа. От себя добавим: на отчете об операции рукой Ю. В. Андропова написано: “…Шестова, Старова представитть к правительственным наградам…

Полковник Виктор Васильевич Шленкин родился 16 октября 1957 г. в семье военнослужащего. В 1980 году закончил военно-медицинский факультет при Томском мединституте. Назначение получил в Закавказский пограничный округ, начальником ПМП. В марте 1981 года был откомандирован в Москву, а затем в учебный центр подмосковной Балашихи.

С 17 марта 1981 года по 10 апреля 1982 года находился в Афганистане. После окончания командировки вернулся на должность начальника медслужбы в Батуми. В 1987 году окончил ординатуру Военно-медицинской академии. В голицынском госпитале был назначен старшим ординатором в стоматологическое отделение. 1989–1997 гг. — начальник операционного отделения, а с 1997 года по настоящее врёмя — начальник отделения реабилитации, хирург высшей категории, имеет около двадцати научных статей, более десяти рационализаторских предложений по травматологии.

В бортовом отсеке самолета замигали фонари — именно так летчики известили всех, кто присутствовал в салоне грузового ИЛ, о том, что пересекаем государственную границу СССР. Узнали мы это и от тех, кто был ранее в группе “Зенит” и летел в командировку во второй раз.

По прилете в аэропорт Кабула меня неожиданно встретил мой однокашник по Томскому мединституту Юрий Ерумбаев. У нас была всего одна ночь, чтобы пообщаться, передать дела друг другу и, обнявшись, попрощаться. Потом начались будни. Оговорюсь сразу, все мы получили служебные паспорта и летели как гражданские специалисты для оказания врачебной помощи. Всего в то время нас было восемь врачей. Сам “Каскад” дробился на группы, и каждый врач был в своем подразделении. Лейтенант Ерумбаев, который меня встретил, передал мне автомат, бронежилет и ключи от ПМП, где лежало все наше медимущество. Групп было много: “Алтай”, “Север”, “Урал” и другие, дислоцировались они по всем регионам Афганистана. К моему удивлению мне досталась группа “Центральная”.

Привезли нас почти в центр Кабула. Особняк внушал доверие: на воротах стояли часовые в камуфляжной форме, но без знаков различия. Внутри двора дом зачехлен сеткой, во дворе два ящика с песком, рядом стоят пулеметы, в доме у каждой кровати ящик с гранатами. В нашей команде были в основном разведчики, которые работали не только по бандформированиям, но и по лжеформированиям. В задачи входил сбор информации и предоставление дезинформации через агентурную сеть бандформированиям для создания благоприятной обстановки при проведении операций нашими войсками.

Приходилось оказывать медпомощь не только военнослужащим нашей группы, но и резидентам, внедренным в банды. Были случаи, когда на месте простых душманов оказывались главари таких формирований, действовавших в наших интересах.