Вымпел. Группа специального назначения КГБ СССР

— показывал бескорыстность дружеской и добрососедской помощи Советского Союза афганскому народу;

— демонстрировал оперативную отзывчивость на просьбы партнеров и готовность пойти на жертвы ради гуманных целей;

— давал пример войскового и оперативно-боевого искусства (ведь для отвлечения внимания от основной цели мероприятия осуществлялась крупная войсковая операция силами и средствами джелалабадской бригады по зачистке перевалочной базы душманов Тура-Бура).

В связи с тем, что эта операция по месту, времени, обстоятельствам и форме проведения была первой — она заслужила высокую оперативную и историческую оценку. За ее проведение майор Сомов С. С. был награжден орденом Боевого Красного Знамени.

А теперь вернемся к вербовке Сомовым того человека, который стал “каскадеру” и другом, и единомышленником и боевым соратником. Разумеется, первоначально были собраны на “Саида” (назовем его этим распространенным именем) определенные установочные данные и некоторые характеризующие сведения. Привлекали возможности этого человека, который сначала был муллой, а затем стал инженером ирригационных систем. Сомов знал, что “Саид” когда-то учился в Ташкенте и неплохо владел русским языком. Предварительное изучение показывало, что у “Саида” имеются многочисленные связи, представляющие оперативный интерес. Поэтому Сомов решил сам идти к “Саиду”, ведь он тоже был из Ташкента. Нашелся и предлог — проверка сигнала об активной деятельности крупного бандформирования в провинции. Да вот незадача: пока не была получена санкция на установление тесного контакта с “Саидом”. А время не терпит и обстоятельства не ждут! И Сомов решил форсировать события, не дождавшись письменного разрешения руководства. Он верил в успех и знал, что его пожурят, но поймут.

Маленькое отступление. Психологи считают, что есть две категории людей:

— одни знают, что хотят; не колеблясь, берут на себя ответственность, плюют на чужое мнение, не боятся риска, принимают жестокие законы охоты;

— другие (их подавляющее большинство) никогда не знают, чего хотят, ни в коем случае не берут на себя ответственность; вечно испытывают потребность в самооправдании; страшатся риска, избегают охотничьих троп.

Сомов несомненно принадлежал к первой категории. Он, практически не испытывая колебаний, взял на себя ответственность и пошел на вербовку источника, не ожидая пока кончится бумажная волокита.

Психологический контакт между людьми и атмосфера доверия возникают во время первых минут. И они были установлены. Видимо на "Саида” произвела впечатление мягкая властность человека, который не боится последствий и который не с униженной просьбой пришел, а с надеждой на понимание.

Расчет Сомова оказался правильным в том, что у “Саида” были мотивы для симпатии к “шурави” и для антипатии к душманам, которые в период его службы муллой казнили несколько человек, рассказавших “Саиду” во время исповеди о своих контактах с “неверными”, а он передал эти сведения полевым командирам. “Саид” согласился помогать Сомову, поставив условие, что он будет сотрудничать только с ним, и что этот контакт будет сугубо конспиративным. Сомов обещал соблюдать это условие и от своего слова не отступил. Он сделал из “Саида” как говорят в разведке вербовщика и групповода, и их сотрудничество удовлетворяло обоих. Кстати упомянутые выше “Амир” и “Азим” являлись “крестниками” “Саида”.

На вопрос, были ли у него затруднения во время фундаментальной беседы с “Саидом”, Сомов ответил:

— Это имело место, когда “Саид” спросил, знаю ли я, что такое Пуштунвапи. Увидев мое затруднение, объяснил, что это кодекс чести пуштунов; так вот его интересовало, не будет ли нарушен этот кодекс. Уловив ситуацию, я сказал “Саиду”, что руководствуюсь в жизни кодексом чести советского офицера, и добавил, что эти кодексы видимо в чем-то похожи. Ответ удовлетворил “Саида”. А после встречи я вызвал к себе переводчика и долго его расспрашивал об этом “долбаном” Пуштунвали, которого нам почему-то не преподавали в школе.

Майора Очкина любили все. Его называли “старшим на рейде”, так как он “обслуживал” аэропорт Джелалабада по линии военной контрразведки, а это означало прием-отправку массы “разночинного народа”. Он был чрезвычайно коммуникабельным и никогда никому ни в чем не отказывал. Юра Очкин просто решал проблемы, и это у него хорошо получалось. А еще он был чрезвычайно талантливым человеком и обладал даром художника. Он нарисовал массу портретов, которые дарил своим “моделям” на память. Юра Очкин часто бывал в Самархейле (это военгородок в 14 километрах от аэродрома), где дислоцировались “каскадеры” вместе с военной бригадой, и редко кто из тамошних обитателей не имел от него подарка с собственным изображением.