Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели (СИ)

Именно втягивание европейских стран в кровавые противостояния на дальних берегах, с целью их экономического и военного ослабления, являлось тем третьим вопросом, что озвучил Николаю II отставной капитан 1-го ранга во время их встречи. Сюда же можно было отнести принятое в конце 1899 года испанским правительством решение о продаже Филиппин. Казна страны к окончанию войны лежала в руинах, а боевые действия в далекой колонии становились все более масштабными, проделывая в бюджете изрядные дыры, затыкать которые приходилось заемными деньгами. Но и забесплатно отдавать столь значительные территории тем же американцам или лидерам революционеров виделось натуральной катастрофой, что в экономическом, что в политическом плане. Потому от приносящих сплошные убытки активов было принято решение избавиться с максимальной выгодой. Не даром же со стороны русских участников и свидетелей недавних боев оказывалось постоянное непрямое воздействие на своих испанских коллег. Что Протопопов, что Макаров, как только поражение Испании стало лишь вопросом времени, принялись заводить разговоры об обременительности для страны слишком удаленных территорий, приводя в пример продажу Россией сперва Аляски, а после и полученных от Испании островов тому, кто готов был, как вложить в них средства для получения последующей прибыли, так и воевать с местным непокорным населением. Добавляли огоньку то и дело появлявшиеся в третьесортных европейских изданиях статьи на тему неравномерного перераспределения колоний среди ведущих стран мира. И, на что в свое время очень рассчитывал Александр III, кайзер Германской империи заглотил наживку. Колонии, армия и флот являлись его идеей фикс, так что пройти мимо освобождающихся территорий он попросту не мог. А раздавшееся из-за океана возмущение - что, дескать, так не честно, лишь раззадорили Вильгельма II еще больше. По этой причине большая часть флотов Германии и САСШ ныне обитали в Манильском заливе, пока рвущие на себе волосы министры финансов в срочном порядке изыскивали десятки миллионов фунтов стерлингов потребных для выкупа того или иного участка суши или острова. Тут, следует отметить, испанцы показали себя достойными потомками тех, кто некогда составлял основную конкуренцию Англии. Так немцам были предложены территории острова Лусон, на которых вовсю хозяйничали, либо местные революционеры, либо американцы. Также им были предложены острова Палаван, Миндоро, Негрос, Самар. Американцам же предлагались для приобретения острова Минданао, Панай, Лейте, Басилан. Одним словом, оставившим за собой пусть и небольшие, но наиболее развитые территории испанцам, удалось обеспечить столь грандиозную сшибку лбами САСШ и Германской империи, что глухой звук их соприкосновения расслышали во всем мире. А тем же облизывавшимся на Филиппины японцам путь сюда отныне был заказан.

Все же малые острова архипелага были выставлены в открытую продажу всем желающим, но таковых почему-то не находилось. Что было не мудрено в сложившейся ситуации. Потому данные территории опять же отводились, то немцам, то американцам - в зависимости от того, кто предложит большую сумму. Причем в этой гонке пока с большим отрывом лидировали САСШ, для которых получение в собственность если не всех Филиппин, то хотя бы ее большей части, осталось едва ли не единственной возможностью впрыгнуть на подножку уходящего вагона первого класса мировой политической элиты. Да и денег у заокеанских банкиров и торговцев имелось куда больше, нежели у Германии, что лишь подливало масла в огонь. До драки дело пока еще не дошло, но мир держался на волоске, будучи готовым рухнуть от малейшего чиха. Что же касалось робких попыток местных заявить о свободе Филиппин от колониального гнета, то отныне на подобные речи все без исключения, включая американцев, отвечали исключительно огнем винтовок и корабельных орудий. Но если подкинуть дровишек в этот костер виделось преждевременным - сперва должен был определиться победитель, которому впоследствии можно было подложить свинью, то Китай стал именно той ареной, где этих самых свиней, причем целыми стадами, можно было начинать раскидывать прямо сейчас. Более того, именно это потихоньку и делалось, начиная еще с ноября 1897 года, когда Пекин поставили перед фактом овладения колониальными державами ряда его территорий. Именно тогда в ответ на карательные походы правительственных и иностранных войск тут и там начали появляться отряды бойцов за справедливость. А какой еще момент мог стать лучшим для легализации агентов влияния, как не начало гражданского восстания, что по воспоминаниям Иванова должно было продлиться не менее пары лет?