Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели (СИ)

Трижды "Арктический лис" вынужден был подходить к "Владивостоку" для пополнения запаса мин, благо море было спокойным, и ничто не мешало перегрузке. Но действительно невиданная ранее скорость постановки полностью нивелировала временные потери на пополнение боеприпаса. Потому, когда на горизонте со стороны Манилы сперва показались дымы, а после стали видны и сами корабли противника, Керн не стал отважно бросаться на вражеский флагман в отчаянную, безумную и бездумную дневную минную атаку, а, наоборот, поспешил отвести свой небольшой кораблик подальше на запад в ожидании трагического представления.

Дабы хоть немного срезать путь, ведущий из залива, Дьюи на сей раз воспользовался северным проходом. Тем более, что он был куда пригоднее для глубоко сидящих кораблей, да и таиться нынче не имелось никакой необходимости. А что до испанских орудий на берегу, он прекрасно помнил из разведывательных данных, добытых сгинувшим куда-то консулом, что много их быть не могло. Да, получить очередной снаряд в борт было бы неприятно. Но никак не смертельно, а потому терпимо. Куда больше пары возможных попаданий с береговых батарей в его корабли коммодора беспокоил висящий на хвосте противник.

Как он и ожидал, с находившихся по обоим бортам островов раздались выстрелы, а дистанция в 8 - 10 кабельтов даже позволила паре снарядов угодить в его флагман. Вот только беда пришла, откуда не ждали. Во всяком случае - сейчас. Наскочившая носом на затаившуюся под водой мину "Олимпия" вздрогнула и ненадолго накренилась на правый борт, когда ударная волна швырнула тонны воды во все стороны. Через образовавшуюся пробоину тут же началось затопление ближайших отсеков, лишая моряков практически всей провизии, хранившейся как раз в носовой части корабля. Хорошо еще, что большая часть дверей водонепроницаемых переборок оказались задраены по боевому расписанию, отчего вода не смогла пройти дальше бомбового погреба носовой башни. Так было в теории. На практике же... "Олимпия" - сильнейший и быстрейший бронепалубник, если не принимать во внимание больших английских представителей этого класса кораблей, оказалась жертвой собственного вооружения. Чтобы уложиться в проектное водоизмещение, кораблестроители были вынуждены пойти на сокращение прочностных характеристик корабля. Говоря иными словами - силовой набор и переборки "Олимпии" смело можно было назвать облегченными. Все бы ничего, но при открытии огня из восьмидюймовок, выяснилось, что возникающие при этом сотрясения настолько сильно отдаются в корпус, что переборки попросту шли трещинами, а надежно склепанные и прочеканенные швы расходились, лишая корабль действительно водонепроницаемых отсеков. О том, что творилось со всем не прикрученным намертво к палубе, вообще не хотелось говорить - во всяком случае, вся немногочисленная мебель, оставшаяся на корабле к началу сражения, оказалась разбитой в щепки без участия противника. Потому не было ничего удивительного в том, что спустя минуту после подрыва крейсера на мине, начал потихоньку затапливаться носовой бомбовый погреб, грозя лишить крейсер половины орудий главного калибра. А еще "Олимпия" принялась заметно садиться носом в воду, что автоматически перекрывало возможность оторваться от кораблей противника, дав полный ход, на который только были способны его крейсера. Да, о подобном варианте, с оставлением на произвол судьбы тихоходного броненосца, Дьюи тоже успел поразмышлять во время отступления. Но, пока ситуация оставалась далекой от критической, прибегать к подобному, не красящему его, как командующего, поступку, коммодор точно не собирался. И вот теперь уже его корабль оказался в ситуации возможного кандидата на ночную приманку для вражеских минных крейсеров.

Шедшим в кильватерном строю прямиком за флагманом "Балтимору" и "Рейли" повезло проскочить куцую минную линию без приключений, хотя находившиеся на их мостиках офицеры и успели, несмотря на даруемую погодой жару, покрыться холодным потом от пят до кончиков ушей, каждую секунду ожидая подрыва подводной смерти под корпусом их корабля. Но Бог миловал, и крейсера вырвались из залива без критических повреждений. А вот толстокожий "Индепенденс" нашел-таки свой конец. Время, далеко не лучшее техническое обслуживание, полученные в боях повреждения и подтачивавшая переборки ржавчина вкупе с достаточно мощным зарядом якорной мины сделали свое гнусное дело. Подрыв произошел прямо под барбетной установкой левого борта. Не успел еще опасть поднявшийся выше мостика фонтан воды, а принявший командование броненосцем перед передачей его американцам офицер Императорского Флота Японии возблагодарил судьбу за возможность исправить свое преступление, совершенное годы назад.