Вымпел мертвых. Балтийские стражи.

В результате, как только появившиеся спустя пару дней в поселении американцы изложили в письменном виде свои злоключения и подписались под показаниями о потере своих судов, Лушков принял решение сворачивать крейсерство, тем более что запасы угля тоже настаивали именно на этом. Взяв на борт всех задержанных, а также пассажиров, которым по тем или иным делам требовалось в Петропавловские порт или Владивосток, небольшой флот покинул остров Беринга. К моменту отбытия полученные «Карлоттой» повреждения решили мучавшую моряков дилемму - кого же брать с собой на буксире. Через пробитые пулями борта она набрала воды и легла на дно у пристани, так что над водой возвышалась только верхняя палуба с мачтами.

Переход к Камчатке показал, что пусть и с напряжением сил, но урезанные экипажи все же способны управляться идущими на паровой тяге «Понто-Кэси» и «Пандорой», имея на буксире по шхуне. Вот только вновь повторять подобный двухдневный опыт, когда каждому члену экипажа удавалось поспать всего по парк часов, никому не хотелось бы и потому в следующий выход требовалось увеличить экипаж, как минимум втрое. К тому же не могло идти речи о перегонке подобным способом и с таким небольшим экипажем всех трофеев во Владивосток.

Задержавшись в Петропавловском порту на пару дней для отдыха, составления предварительных документов, устройства на хранение двух шхун и приема грузов с пассажирами пожелавшими отправиться во Владивосток, Лушков, приняв в кильватер способную идти на машине «Пандору», отправился в обратный путь, увозя в чреве своего судна помимо всего конфискованного с браконьерских шхун еще и их команды. Взять всех задержанных американских моряков, не смотря на малочисленность русского экипажа и опасения возникновения бунта на борту «Понто-Кэси», удалось лишь потому, что некоторые пассажиры согласились поработать кочегарами под присмотром понимающих людей взамен оплаты стоимости билета, а освободившихся матросов приставили в качестве охраны к пойманным браконьерам. Все же далеко не у каждого крестьянина имелись в кармане лишние десять рублей на оплату проезда, если проделать путь можно было бесплатно, да еще и с кормежкой, всего лишь за привычный крестьянину тяжелый физический труд.

Между тем, пока отставники драли холки браконьерам, оставшийся на хозяйстве Иванов, едва успев разобраться с бумажной волокитой, оказался атакован весьма энергичным и даже несколько настырным молодым человеком примерно его же возраста. В очередной раз заглянув в столь понравившийся ему чистотой и обхождением японский ресторанчик, где в отличие от многих других национальных заведений общепита подавали и привычные русскому человеку блюда, Иван едва не подавился, когда практически над самым ухом кто-то прокричал, - Ну наконец-то я вас смог отыскать!

- Вы это мне? - прокашлявшись и вытерев губы салфеткой, поинтересовался Иван у застывшего рядом с ним незнакомца.

- Конечно вам, сударь! И прошу меня извинить за столь эмоциональный выпад, я не имел ни малейшего намерения прерывать вашу трапезу.

- И, тем не менее, вы ее все же прервали, сударь. - как бы намекая на потребность представиться, Иван сделал ударение на последнем слове.

- Граф Кейзерлинг, Генрих Гугович, лейтенант Российского Императорского Флота в отставке. - коротко кивнул головой неожиданный гость.

- Иванов, Иван Иванович. Просто хороший человек. - привстав со своего стула, зеркально кивнул Иван. - Уж извините, но, будучи гражданином Российской Империи, я в общей сложности прожил в ней всего несколько месяцев, родившись и взрослея в совершенно иных странах, потому не имею представления, как именно необходимо приветствовать русских аристократов. С военными и гражданскими чинами еще куда ни шло, а вот с аристократами совсем никак. Что поделать, там, где я провел большую часть жизни, с аристократами было весьма туго и обучению тонкостям общения с ними, к сожалению, не обучен. - развел руками Иван, мелко мстя пусть и представившемуся, но пока все еще неизвестному молодому человеку, что прервал его обед, - Не желаете составить мне компанию? - тем не менее, указав на стол, поинтересовался гость из будущего, чтобы изобразить вид желания сгладить собственную оплошность. Говорил же ему Иениш, зубрить все тонкости этикета высшего света, но почему-то до них никогда не доходили руки, за что сейчас приходилось краснеть.

- Хм. И такое бывает. - было видно, что слова Ивана не сильно понравились графу, но от каких-либо комментариев он воздержался, благоразумно приняв предложение.

- Так по какому поводу вы изволили меня разыскивать, Генрих Гугович? - дождавшись, когда его гость сделает заказ мгновенно появившемуся рядом с ним официанту, поинтересовался Иван и добавил, - Надеюсь, вы позволите обращаться к вам по имени-отчеству?

- Что же, не вижу в этом особой проблемы, учитывая особенности вашего воспитания. - вновь кивнул граф. - Но дабы в будущем избежать подобной оплошности, к князьям и графам следует обращаться - «ваше сиятельство», а к светлейшим князьям - «ваша светлость».