Вынуждены (ЛП)

— Вам не нужно испытывать вину за то, что лишили меня девственности. Честно говоря, мне всё равно. И то, как вы это сделали… Я была потрясена, но думаю, что это был наилучший из возможных вариантов. У меня не было времени, чтобы разволноваться или задумываться. А ведь вы знаете мою склонность к этому.

— Я проверял ваши эссе шесть лет, Грейнджер. Должен сказать, что ваша склонность к излишним размышлениям отняла у меня слишком много свободного времени.

— Простите меня, сэр.

— Тем не менее по сравнению с большинством мусора, который я вынужденно читал из года в год, ваши работы всегда оказывались хоть и трудоёмкой, но приятной переменой. Теперь предлагаю вам выслушать меня: предполагаю, что из-за наложенного на меня и многократно усиленного проклятия, завтра мы сможем провести вместе ещё немало времени без необходимости покидать мой кабинет. Я предлагаю не снимать с двери охранных и заглушающих чар, а самим тем временем отправиться на площадь Гриммо, чтобы навестить Люпина. Уверен, он захотел бы увидеться с вами, и считаю, что для нас троих благоразумнее было бы поговорить вдали от стен, у которых есть уши.

— С удовольствием.

— А сейчас… нам надо поспать. Могу ли я предположить, что для вас будет приемлемо, если я останусь здесь? Если вам неудобно, я удалюсь в свой кабинет.

— Оставайтесь здесь. Всё прекрасно, сэр.

Гермиона натянула одеяло до подбородка, и Снейп сделал то же самое, он немного отодвинулся от неё и устроился поудобнее на своих подушках.

«Чрезвычайно приятно и выше ожидаемого?»

Если бы он сам услышал такое, то подумал бы, что оценку умышленно занизили. Северус готов был провести остаток своей унылой жизни, втрахивая её в этот самый матрас и в каждый предмет интерьера своего кабинета, если бы Грейнджер ему позволила. Девушка была великолепна.

Внезапно он почувствовал рядом с собой какое-то движение — это её маленькая ручка нашла его руку. Гермиона переплела свои пальчики с его пальцами и мягко их сжала. Он неосознанно ответил ей тем же.

«В этом нет ничего личного, Северус. Запомни это».

========== Глава 10 ==========

Сквозь завесу сна Гермиона смутно расслышала, как по замку пронёсся утренний колокольный звон, но директор сразу же положил на её голый живот свою ладонь, мягко удерживая девушку в постели. Она настолько устала от неоднократно повторявшихся ночных пробуждений, что в данный момент даже столь необычная забота Снейпа не казалась ей странной.

Во второй раз она проснулась поздно утром, когда спальню уже заливало ярким майским солнцем, а снаружи доносилось радостное щебетание студентов, которое наводило на мысль, что уже наступил дневной перерыв или даже обед. «Нет, не может быть, чтобы наступило время обеда. Интересно, сколько же сейчас времени, и как долго мы проспали?»

Горячая и чуть влажная мужская рука всё ещё лежала на её животе, а длинные пальцы касались снизу мягкой округлости её груди. Гермиона медленно повернула голову в его сторону, немного опасаясь утренней неловкости после бурно проведённой ночи, но с облегчением увидела, что профессор Снейп всё ещё мирно спал рядом с ней. «Осознает ли он, что во сне так интимно ко мне прикасается?» Принять случившееся было очень сложно, но за последние две недели весь магический мир сошёл с ума, и всё казалось не таким, как прежде.

Гермиона решила воспользоваться возможностью и изучить черты волшебника, с которым по воле судьбы оказалась в одной постели. «Всё-таки сейчас я лежу в спальне самого директора Хогвартса!» Как бы то ни было, теперь обязанности директора легли на плечи угрюмого профессора Зельеварения, и как выяснилось, ещё и двойного агента Ордена Феникса, которого (как думала Гермиона) она неплохо знала, просидев несколько лет на его уроках. Но сейчас ей достаточно было бросить на него один беглый взгляд, чтобы понять — она ровным счётом ничего о нём не знала. Снейп оказался сильным, но нежным, честным, но чертовски сложным, добрым, но колючим.

Тем временем вышеупомянутый директор спал на животе, повернувшись лицом к ней, вытянув правую руку и собственнически положив ладонь ей на живот.

Во сне его суровое лицо расслабилось, а мимические морщины на белоснежно-бледной коже разгладились. Заломы вокруг рта и суровая морщина между бровей стали менее заметны, тонкие губы слегка приоткрылись и даже выглядели чуть полнее, утратив привычный презрительно-надменный изгиб. Это смотрелось заманчиво. Гермиона вспомнила, как Снейп страстно целовал её несколько часов назад, и у неё возникло странное желание опять поцеловать его приоткрытые, припухшие губы.

Профессор слегка похрапывал. Его веки казались тонкими, испрещенными запутанными паутинками синеватых вен, выдающими усталость и трудную жизнь. Ресницы Снейпа были на удивление длинными, чёрными и густыми, они касались его кожи, резко контрастируя с нездоровой бледностью. Растрепавшиеся и заметно свалявшиеся за ночь чёрные волосы неопрятными прядями рассыпались по подушке.