Выпусти птицу!

роман без выдержки и урезки. . . . .

Р. Фиш (по-турецки). . . . . 5000 экз.

шиш с маслом. . . . . 450 000

хлеб с маслом. . . . .

блеф с Марсом. . . . . 1 000 000 000 000 000 

«Мне нравится тот гарсон

в засахаренных джинсах с бисером»

Записываем:

«1 фиат на 150 000 персон,

3 фиата на 1 персону

Иона. . . . . 2 миллиона лет

сласти власти. . . . . 30 монет

разблюдовка в стиле Людовика

винегрет. . . . . нет

конфеты „Пламенный привет“. . . . . нет

вокальный квинтет. . . . . нет

Голодуха, брат, голодуха

особо в области духа! –

а вместо третьего

мост Александра III. . . . . 188?»

Голодуха, брат, голодуха

от славы, тоски, сластей,

чем больше пропустишь в брюхо,

тем в животе пустей!

Мы – как пустотелые бюсты,

с улыбочкою без дна,

глотаешь, а в сердце пусто –

бездна!

«Рубаем (испанск.), Андрюха!»

Ешь, неизвестно что,

голодуха, брат, голодуха!

Есть только растущий счет.

А бледный гарсон за подносом

летел, не касаясь земли,

как будто схватясь за подножку,

когда поезда отошли…

Ах, кто это нам подмаргивает

из пищ?

Мой собеседник помалкивает –

отличнейшая дичь!

В углу драматург глотает

противозачаточные таблетки.

Завтра его обсуждают.

Как бы чего не вышло!..

На нем пиджачок, как мякиш –

что смертному не достичь.

Отличная дичь – знай наших!

Послушаем, что за спич?

III

На дубу написано «Валя».

Мы забыли, забыли с вами,

не забыли самих названий,

позабыли, зачем писали!

На художнике надпись «сука»,

у собаки кличка «Наука»,

«Правдолюбец» на самодержце.

Ты куда, «Аллея Надежды»?

И зачем посредине забора

изреченье: «Убей ухажора»?

На Луне – «Дж. Армстронг, с любовью»

и «Прогресс» на Средневековье

И, уверовав в слов тождественность

в одиночнейшем из столетий,

кто-то обнял доску, как женщину.

Но это надпись на туалете.

И зачем написано «Лошадь»

на мучительной образине,

в чьих смычковых ногах заложена

одна сотая автомашины?

IV

«Кус-кус» пустеет во мраке,

уносят остатки дичи…

«Дикси!»

Но самая вера злющая –

что было бы революцией

название «Революция»

написано на революции!

И, плюнув на зонт и дождик,

в нелепейший из дождищ

уходят под дула художники –

отличнейшая дичь!

Похороны Кирсанова

Прощайте, Семен Исаакович.

Фьюить!

Уже ни стихом, ни сагою

оттуда не возвратить.

Почетные караулы

у входа в нездешний гул

ждут очереди понуро,

в глазах у них: «Караул!»

Пьерошка в одежде елечной,

в ненастиях уцелев,

серебрянейший, как перышко,

просиживал в ЦДЛ.

Один, как всегда, без дела,

на деле же – весь из мук,

почти что уже без тела

мучительнейший звук.

Нам виделось кватроченто,

и как он, искусник, смел…

А было – кровотеченье

из горла, когда он пел!

Маэстро великолепный,

а для толпы – фигляр…

Невыплаканная флейта

в красный легла футляр.

Украли!

Нападающего выкрали!

Тени плоские, как выкройки.

Мчится по ночной Москве

тело славное в мешке.

До свидания, соколики!

В мешковине, далека,

золотой своей «наколочкой»

удаляется Москва…

Перекрыты магистрали,

перехвачен лидер ралли.

И радирует радар:

«В поле зрения вратарь».

Двое штатских, ставши в струнку,

похвалялись наподдавшие:

«Ты кого?» –

«Я – Главнонструктора».

«Ерунда! Я – нападающего!»

«Продается центр защиты

и две штуки незасчитанные!»

«Я – как братья Эспозито.

Не играю за спасибо!»

«Народился в Магадане

феномен с тремя ногами,

ноги крепят к голове

по системе „дубль-ве“».

«Прикуплю игру на кубок,

только честно, без покупок».

Умыкнули балерину.

А певица

на мели –

утянули пелерину,

а саму не увели.

На суде судье судья

отвечает: «Свистнул я.

С центра поля, в честном споре

нападающего сперли».

Центр сперт, край сперт,

спорт, спорт, спорт, спорт…

«Отомкните бомбардира!

Не нужна ему квартира.

Убегу!

Мои ноженьки украли,

знаменитые по краю,

я – в соку,

я все ноченьки без крали,

синим пламенем сгораю,

убегу!

Убегу! Как Жанна д’Арк он, –

ни гугу!

Не притронулся к подаркам,

к коньяку.

„Убегу“ – лицо как кукиш,

за паркет его не купишь.

„Когда крали, говорили –

„Волга“. М-24…“»

Тень сверкнула на углу.

Ночь такая – очи выколи.

Мою лучшую строку,

нападающую – выкрали…

Ни гугу.

Зима

Приди! Чтоб снова снег слепил,

чтобы желтела на опушке,

как александровский ампир,

твоя дубленочка с опушкой.

Отчего…

Отчего в наклонившихся ивах –

ведь не только же от воды, –

как в волшебных диапозитивах,

света плавающие следы?

Отчего дожидаюсь, поверя –

ведь не только же до звезды,

посвящаемый в эти деревья,

в это нищее чудо воды?

И за что надо мной, богохульником, –

ведь не только же от любви, –

благовещеньем дышат, багульником

золотые наклоны твои?

Баллада о ремонтируемых часах

Как архангельша времен

на стенных часах над рынком

баба вывела: «Ремонт»,

снявши стрелки для починки.

Верьте тете Моте –

Время на ремонте.

Время на ремонте.

Медлят сбросить кроны

просеки лимонные

в сладостной дремоте.

Фильмы поджеймсбондили.