Выродок (Время Нергала)

Новикова нужно было уничтожить во избежание лишних хлопот. После Десятого дня, когда найдут Настю, наверняка начнут опрашивать сослуживцев, а Новикова в первую очередь.

Он ничуть не боялся, что могут заподозрить ЕГО. Уйти от ментов, которых ОН глубоко презирал, не составляло труда. Но не хотелось привлекать к себе внимание.

Пришлось бы после Десятого дня исчезать с работы, менять квартиру. А это было пока ни к чему. Лучше некоторое время еще побыть в тени.

Утром в субботу, даже если Новикова ночью нашли, Настя о его смерти еще узнать не могла. Вот они и уедут спокойно на лоно природы.

— Подождите меня здесь, — сказала Настя, когда они оказались во дворе перед большим ветхим домом.

Она ушла в дом, а ОН огляделся. Дом стоял на отшибе. Ближайшие дачи виднелись метрах в трехста. Слева поблескивало озеро, едва угадывавшееся сквозь ветви деревьев и кусты. Где-то там была банька. Место неплохое.

Завтра Десятый день. Но Превращение в Неведомого уже начиналось. ОН чувствовал, как непроизвольно время от времени сокращались ЕГО мышцы, как в голове иногда появляется легкий звон колокольчиков. Предстояло еще найти место для Жертвенника и обустроить его.

На крыльце появилась Настя, помахала ему.

— Неужели вы вздумали наводить там порядок? — упрекнул ОН.

— Там невозможно навести порядок, — засмеялась девушка. — Я только сняла чехлы с двух кресел и немного вытерла пыль. Пошли.

Она взяла ЕГО за руку, отчего ОН непроизвольно вздрогнул, и ввела в большую комнату.

— О! У вас здесь просто хоромы. Старинные барские покои.

— Да. И если не обвалится потолок, пока мы будем завтракать, то будет совсем хорошо.

Н. Б. прошел к столу выложил на него пакеты и свертки.

— Вот эти два кресла единственные, в которых можно сидеть, так что устраивайтесь!

Они придвинули кресла к столу и сели. Настя щебетала, разворачивая пакеты и раскладывая продукты. Из одного пакета, принесенного ею, она вынула бутылку вина.

— Шампанского не люблю, но сухонького, пожалуй, выпью, — сказала она.

Н. Б. не слышал ее. В НЕМ вдруг загрохотал голос Неведомого:

„ТЫ ГОТОВ? ТЫ ПОМНИШЬ, ЧТО ПОСЛЕ СЕГОДНЯШНЕГО

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ МЫ СОЛЬЕМСЯ?

ТЫ СТАНЕШЬ МНОЙ, А Я ТОБОЙ! МЫ СТАНЕМ ЕДИНЫ!“

— Вам не по себе? — Участливо спросила Настя. — Может, выпьете немного вина? Не смущайтесь! — Она по-своему истолковала оцепенение Н. Б. и еще раз подивилась, какой ОН стеснительный.

— Вина? Да, пожалуй, — очнулся ОН. — Только чуть-чуть. У меня на спиртное какая-то странная аллергия. Вот, может, от сухого ничего не будет. Да, пожалуй, полстаканчика не повредит.

Они выпили, поели. Настя раскраснелась то ли от вина, то ли ей передалось возбуждение Н. Б.

— Знаете что, — вдруг сказала Настя. — Поскольку торжественная часть закончена, давайте перейдем в мой кабинет, так я называю бывшую баньку. Там уютнее, может быть, и вам будет легче привыкнуть, — она запнулась, быстро взглянула на НЕГО и покраснела.

— Пойдемте, — охотно согласился ОН, чувствуя все большее возбуждение. Но странно, иногда ЕМУ казалось, что это возбуждение мало похоже на то, которое ОН испытывал перед Жертвоприношением.

„ТЫ ПЛОХО ГОТОВИШЬСЯ. Я ТЕБЯ НЕ ЧУВСТВУЮ.

ЖЕРТВА РЯДОМ.

ОНА ГОТОВА И ВПОЛНЕ ПРИГОДНА ДЛЯ РЕШАЮЩЕГО ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ!“

Банька действительно оказалась очень уютной маленькой комнаткой. Полки были отсюда вынесены. Стоял раскладной диван, у самого окна — столик, три табуретки. На столике красовалась пишущая машинка.

Они сели на диван. Настя допила остатки вина и вдруг стала молчаливой, задумчивой. Полумрак бани скрывал почти полностью родимое пятно, лицо казалось печальным и прекрасным.

ОН сидел, вытянув ноги, и чувствовал, как какое-то непонятное оцепенение все больше охватывало ЕГО. Неведомый молчал, но ОН знал, что это молчание не предвещало ничего хорошего.

— Можно я полежу? — сказала Настя. — Меня что-то разморило. То ли оттого, что встала сегодня в пять утра, то ли от дороги. А скорее всего от вина. Все-таки я плохо переношу выпивку. Она вытянулась на диване, положила голову ему на колени. ОН вдруг почувствовал эрекцию. Это привело ЕГО в замешательство.

Никогда в жизни у него не было женщины. ОН не чувствовал к ним влечения. ОН был уверен, что до тех пор, пока не произойдет Слияния, ОН будет отвратителен для женщин. Только потом, став ослепительным в своем могуществе, можно будет заполучить любую. Но ОН не знал, захочет ли ОН. Ведь ОН привык ненавидеть их.

Вдруг с него упал парик. ОН совершенно растерялся. А Настя, приподнявшись, сказала:

— Какой ты симпатичный! Лысенький! Ты специально бреешься, чтобы носить длинные волосы? Эти длинноволосики такие дураки! А ты такой хороший! — Она обняла ЕГО, стала гладить по голове, целовала и говорила: — Ты такой стеснительный. Совсем как мальчик. Так не похож на всех этих нахальных кретинов. — Потом она положила ЕГО руку себе между колен и сказала. — Погладь мне там. Ой, как приятно! — И вдруг стала перебирать пальцами, расстегивать ему ширинку. Скоро член ЕГО был на свободе. Она гладила, теребила его, одновременно снимая с себя другой рукой трусики.