Выродок (Время Нергала)

- Да поймите, Ира, я именно выделил вас из толпы. Я художник, у меня дар видеть духовную суть человека. И я не ошибся, вы ни разу мне не нахамили, а уже это говорит о богатом внутреннем мире. И мне просто хотелось бы иметь тонкую, добрую, духовно развитую личность среди своих знакомых. Только и всего!

Перед откровенной лестью не может устоять практически ни одна женщина. На это Малахов и рассчитывал.

И он победил.

- Ну не знаю, - смешалась Ариадна, то бишь просто Ира. - Натиск у вас, однако...

- Ну какой натиск? Я же сказал, что приглашаю вас не одну, потому что уверен, у такой женщины, как вы, должен быть не менее богатый духовно приятель. Как я уже отмечал, между вами должна царить гармония. Как говорил классик нашей литературы: "А гармонию мою никому не отдавай..." Ира рассмеялась.

- Ну это вы уж слишком. И не жду я его сейчас. Просто вышла подышать воздухом. Канцелярия надоела.

- Вот и хорошо. Значит, я пишу вот на этом листе бумаги адрес моего "мини-Монмартра" и жду вас со спутником сегодня вечером, к семи часам. Кстати, как его зовут?

- Зовут его Эдуард Николаевич, но насчет визита не обещаю. Слишком все скоропалительно...

Мансарда принадлежала старому приятелю Малахова, который бывал в ней только в периоды запоев. А случались они не чаще одного раза в полугодие. Такой особенностью своего организма Илья Шишов гордился. А писать он предпочитал в одной из квартир на Пушкинской, 10, в доме, некогда захваченном художниками. Запой недавно закончился, мансарда пустовала. Илья с легкостью отдал ключ Малахову, предупредив только, чтобы музыку громко не врубал, не искажал его "имидж" тихого алкоголика.

Ира пришла точно в семь и с "объектом", хотя Малахов и опасался, что она поймет его слова превратно и придет одна.

На этот случай у Малахова был запасной вариант. Он договорился, что пара близняшек-очаровашек будет ждать его звонка, а явившись и обнаружив даму, потребуют немедленного вызова пристойных мужиков. По его наводке Ира должна была вызвонить Иванкевича, хотя бы из чувства оскорбленного женского самолюбия.

Однако сложных психологических и тактических ходов не потребовалось.

Гости с любопытством осмотрели пристанище "богема", как шутливо отрекомендовал себя Малахов, поглазели на несколько картин, не вглядываясь в подпись автора.

- Новоселье, а где же гости? - спросил Эдуард Николаевич,

- Гости ко мне приходят спонтанно, - ответил Малахов. - Да и новоселье в данном случае понятие условное. Я лишь продлил аренду. Так что ждать никого не будем, начнем обмывание сей обители, а гости подойдут.

За час Малахову удалось влить в Иванкевича около шестисот граммов водки, но особых признаков опьянения у него не заметил. Ариадна тоже была насчет выпить совсем не дура.

Через час появился Боря Никольский с "подругой" - сотрудницей РУОП Настей Ивлевой. Новенькие, которые оказались якобы навеселе, поскольку заглянули "на огонек" после вернисажа "Митьков", шумно потребовали "портвейнового вина", выразив при этом презрение к водке, однако не погнушались "плебейским напитком". Одним словом, пьянка получилась на славу, все "скорешились", при этом Настя усиленно охмуряла Иванкевича, а Ариадну взялся обрабатывать Боря, у которого ее постоянно отбивал Малахов, устраивая демонстративные сцены ревности. По ходу междусобойчика, Иванкевич охотно поделился с новыми друзьями сообщением, что женат он на дуре и мещанке, что равного ему в вопросах приватизации жилья во всем управлении нет и что вообще он знаком с такими... - тут он запнулся, людьми, которые... - он помолчал и закончил: - которые все могут... А я, - вдруг заявил он-я знаю, зачем вы меня сюда заманили!

- Это кто же тебя заманивал? - взъерепенилась Ариадна. - Я, например, и идти не хотела, а ты: "Пойдем да пойдем. Захотелось к богеме приобщиться!"

- Да на хрена ты нам нужен, козел, - пробасил Боря.

- Нет, я знаю, - с пьяной настойчивостью твердил Эдуард Николаевич. - Я вам нужен. Я всем нужен! Потому что!.. - он многозначительно поднял вверх палец. - Я такой... Я оч-ч-ень многое могу... И, между прочим, дорого стою, хотя и не продаюсь... Ясно?..

- Да за таких, как ты, в базарный день... - начал Никольский...

- Ой, мальчики, ну что за хамы! Не трогайте Эдика! - решила вступить в игру Настя.

И добавила: - Он такой хороший, такой... сильный... Ух! Эдик, хочу на ручки! Эдик!..

Малахов уже и не рад был затеянной игре. Мало ли что взбредет в голову психу, если это ОН...

А Иванкевич вдруг вскочил, легко поднял на руки Настю и закружился с ней по комнате. Но на пути у него встала Ариадна, подняла руку.

- Стоять! Это что такое? По-моему, это меня, гражданин Иванкевич, вы должны носить на руках!

Эдуард Николаевич остановился, некоторое время вглядывался в приятельницу, будто не в состоянии понять, кто перед ним стоит, потом опустил на пол Настю, с некоторым удивлением огляделся вокруг и вдруг, усевшись на пол, тоскливо сказал:

- Я домой хочу. Что-то здесь не так! Малахов с Никольским переглянулись, потом Виктор, приобняв гостя за плечи, сказал:

- Эдик, может полежишь, отдохнешь?