Выродок (Время Нергала)

То есть здесь такой клубок всевозможных психических отклонений, что я бы предположил не сумасшествие, а некое социопатическое отклонение, когда плюс ко всему преступник еще получает удовлетворение от самого факта убийства, считая жертву бесполезной в социальном, общественном плане…

Психолог говорил, говорил, а Любомудров поймал себя на том, что вдруг увидел вместо лица Чернышева кровавую изуродованную маску с отрезанным носом, вырванными губами и выколотыми глазами.

— Что с вами? — вдруг услышал он голос психолога. — Вам плохо?

— Нет, нет, просто уж больно страшные вещи вы рассказываете.

— То-то и оно, что страшные, — сказал психолог. — Таких случаев, насколько я знаю, в психиатрии не наблюдалось. Я перерыл множество источников. Даже знаменитый Чикатило — кружок кройки и шитья по сравнению с Выродком. Главное, что мы скорее всего никогда не сможем понять ЕГО психологию, мотивацию поступков.

— ЕГО надо ловить, а разбираться в психологии будем потом, — сказал Любомудров нарочито грубо, отгоняя от себя кошмарные видения.

— А пока не поймем, вряд ли поймаем, — возразил психолог.

— Можно, наверное, и не очень вдаваться. Вот вы как врач скажите, чего может бояться этот самый Выродок? Ведь есть же у него наверняка слабые места?

— Боится ОН разве что смерти, да и то неосознанно. Возможно, если ЕГО жизни реально, непосредственно будет угрожать опасность, ОН испугается, но и то в самый последний момент, когда увидит смерть непосредственно рядом с собой… А в остальном… Если бы ЭТО был обычный психопат, я бы мог предположить, что ОН так же, как и все «человеки» боится неизвестного и непонятного…

— Может, на этом мы и попробуем сыграть? — задумчиво сказал Любомудров, при слове «непонятный.» вновь испытавший секундный прилив ледяного ужаса.

Чернышев что-то еще говорил, но журналист уже почти не слышал его. Хотелось остаться одному, разобраться, что с ним происходит, прикинуть, что делать дальше.

Наконец психолог стал прощаться и вдруг сказал:

— Знаете, Игорь Дмитриевич, я вынашиваю один план. Но пока не хочу вам говорить. Подумаю. Если проклюнется что-нибудь реальное, свяжусь с вами, хорошо?

— Да, конечно, буду ждать. И сам подумаю, — ответил журналист, с облегчением провожая гостя.

«Первым делом надо спровадить из города всех близких, — решил Любомудров., - Хоть они пусть будут в безопасности». Но тут же подумал, что пока ОН жив, вряд ли кто-нибудь может быть в полной безопасности.

ПОДПОЛКОВНИК ТИМОХИН

Начальник отдела РУОПа подполковник Тимохин проводил совещание на следующий день после бойни у Казанского.

До убийства человека из группы генерала Успенского и первого контакта журналиста с Выродком оставалось несколько дней.

Тимохин уже с утра получил очередное строжайшее указание «по розыску и задержанию маньяка, терроризирующего население».

В очередной раз нужно было разрабатывать оперативные планы и пытаться искать этого чертова Выродка, на которого уже немало за срок службы Тимохина было потрачено и сил, и нервов и, что самое главное, людских ресурсов.

Совещание шло своим чередом.

— Это не бой был, Александр Алексеевич, — убежденно сказал Юра Вяльцев, руководивший трагически закончившейся операцией. — Бойня там была. Объявился какой-то супермен и начал крушить и наших, и ихних.

— Прямо на сказку похоже! — недоверчиво покачал головой подполковник. Появляется некто и зверски уничтожает и бандитов, и бойцов спецотряда! Тут у меня сын Бетманом как-то увлекся. Тот тоже всюду поспевал и со всеми расправлялся. Вот и вас послушаешь, так вроде 745-ю серию этого Бетмана рассказываете. Только тот по справедливости дела решал, а ваш супермен и правых, и виноватых бьет.

— Была бы сказка, не было бы вещдоков, Александр Алексеевич, — сказал Юра Вяльцев. — А там одних рук да ног собрано шесть штук, не считая одной головы и кишок метров тридцать! Я думаю, надо его обнаружить и втихаря ликвидировать. Это какой-то выродок! Страшно подумать, что ОН может натворить!

— Страшно подумать, что может натворить, но еще страшнее вспоминать, что уже натворил, — сказал подполковник. И продолжал: — Эту тварь мы все хорошо знаем. Серию зверских убийств все помните?

— Так это ОН? — удивленно сказал Вяльцев. — Вот оно что! — потом усомнился. — Товарищ подполковник, тот всегда втихаря зверствовал. Следов практически не оставлял. На теле всегда вырезал что-то вроде змеи — единственный след. А этот монстр какой-то! Ведь на куски людей рвал!

— ОН это, Юра. Собственной персоной. Сейчас по всему городу служебные записки начальство разослало. Требует «розыска и задержания». Так что готовься, Юра, к бою!

— Елы-палы, недаром весь город гудит, старухи мозоли на языках набили, все о сатане в человечьем облике болтают. Я-то думал, о том самом судачат, которого в Красном селе недавно взяли. Что девиц в лифтах перышком щекотал!

— Этот девиц трогает редко. Ты сколько в розыске?

— Четвертый год.