Выродок (Время Нергала)

ОН не забыл оскорбления, нанесенного ЕМУ Успенским. Во время залечивания ран ОН слышал информацию в «Новостях» о том, что генерала, потрясенного убийством отца, свалил инфаркт. В какую больницу помещен Успенский, не сообщалось, но это можно было элементарно вычислить. ОН обзвонил все городские больницы, и везде ответили, что такой больной у них не числится.

Следовательно, генерала поместили в ведомственную больницу, хотя и там ЕМУ на вопрос о самочувствии больного Успенского ничего не ответили.

После последнего Жертвоприношения ОН чувствовал себя вполне здоровым и готов был пробиться через любую охрану.

Приехав в больницу, ОН обошел ее, обнаружил запасные выходы, очевидно, на случай пожара, легко взломал замок одной двери и уверенно пошел по коридору. Дойдя до первой попавшейся ординаторской, ОН заглянул в нее. За столом сидел дежурный врач. ОН вошел, и, не обращая внимания на изумление доктора, мгновенно схватил его, зажал рот одной рукой, второй сдернул с него халат.

Потом, усадив на стул и сжав горло пальцами почти до предела, потребовал сказать, в каком отделении и какой палате лежит генерал Успенский. Врач побагровел, потом стал синеть, но сказать ничего был не в состоянии. ОН отпустил хватку. Врач, хватая воздух ртом, едва сумел сказал, что Успенский лежал на первом отделении для спецбольных, но теперь уже выписан.

ОН не поверил доктору, а потому легко переломил хребет и засунул под смотровую кушетку, чтобы не обнаружили раньше времени.

С трудом напялив на себя белый халат, который треснул по шву у НЕГО на спине, ОН пошел дальше. Теперь на НЕГО должны были бы меньше обращать внимания. Но попадавшиеся сестрички все-таки искоса бросали любопытствующие взгляды на незнакомого доктора. В одном из холлов ОН встретил какого-то пациента, сосредоточенно решающего шахматную задачу. ОН подсел к нему, легко заговорил, также мимоходом пожаловался, что недавно поступил на работу в эту больницу и до сих пор плохо ориентируется.

Пациент оторвался от шахматной доски и тоже с жаром стал жаловаться, что и сам в первое время не мог найти даже столовую, до того сложно спроектирован корпус, но теперь, спустя полтора месяца, знает все ходы и выходы.

— А я вот не могу найти первое отделение, — сказал ОН. — Все вроде около хожу, а попасть туда не могу.

— А туда так просто и не попадешь! — снисходительно пояснил шахматист. — На первое нужно или через улицу идти, потому как там своя проходная и своя охрана, или через дверь на втором этаже. Но там тоже дверь — одна видимость, потому что за ней еще тамбур и опять-таки проходная. Правда, можно еще пройти низом, по коридору, который в морг ведет. Они, шишки-то наши, тоже ведь, случается, помирают, вот оттуда, из отделения, их и спускают в этот коридорчик, а потом уж… в последний путь.

Сказав такую длинную речь, пациент вдруг опомнился, удивился сам себе и подозрительно посмотрел на незнакомого верзилу доктора.

А тот рассмеялся.

— Да я это все и сам знаю. Но есть здесь еще одна дверь, для врачей, которой пользуются в экстренных случаях, вот ее-то я и не могу найти. Запутался. А через улицу или через морг идти неохота.

Пациент с сомнением покачал головой. — Нет, я такой потайной двери не знаю…

ОН уже встал, снова рассмеялся и сказав:

— Ладно, придется через, улицу. Второй этаж в это время наглухо закрывают, — пошел дальше.

Шахматист долго с недоумением смотрел ему вслед, решив, что непременно спросит у сестрички или у лечащего врача, что это за новенький разгуливает по больнице и не знает, как попасть на первое отделение.

А ОН шел и удивлялся самому себе. Как же не догадаться, что в новых больничных корпусах легче всего проникнуть куда бы то ни было через подвал, соединяющий отделения с моргом.

Спустившись по лестнице вниз, ОН попробовал два выхода. Они были закрыты, но, открыв двери, ОН все равно попадал в обычные коридоры. Наконец, войдя в третью дверь, ОН сразу же напоролся на охранника. Не дав тому времени на раздумья, ОН схватил его за горло и потребовал сказать, где лежит генерал.

Хрипящий охранник выдавил из себя, что генерала два дня тому назад выписали. ОН еще удостоверился, точно ли фамилия генерала Успенский? Охранник усердно покивал головой.

Разочарованье и бешенство охватили ЕГО. И на этот раз Успенскому удалось на время ускользнуть. ОН одним ударом размозжил сержанту череп, разбил аппаратуру, стоящую на столе, и снова спустился в подвал. Уходить явно не хотелось. Ярость Нергала требовала выхода. Но поскольку основная жертва ушла от НЕГО, ОН решил приберечь всю силу ненависти для скорой встречи, в неизбежности которой был уверен. Поэтому что-то в глубине ЕГО памяти шевельнулось, и ОН практически бессознательно пошел по подземному коридору вперед и вскоре оказался перед массивной дверью в морг. Как ни странно, она оказалась незапертой, и ОН вошел.

Ярость и напряжение все еще бушевали в НЕМ. Но глухая, отрешенная от жизни тишина, которая царствовала здесь, постепенно стала окутывать ЕГО мозг, начинала действовать все более умиротворяюще.