Вырваться из плена (СИ)

— И что же он говорил обо мне? — напряженно спрашивает он. — Держу пари, ничего хорошего.

— Сказал, ты напоминаешь ему его младшего брата.

Если точнее, он сказал в трубку: «Макс, я люблю Чили как моего младшего брата, но иногда мне хочется его придушить. Он совершенно не поддается контролю.» А когда он повесил трубку, пробормотал себе под нос что-то про Юлю. И я не подслушивала. Просто у Никиты такая манера говорить. Громко и с рычанием. Но я никогда его не боялась.

Но, конечно, я не говорю Андрею всего этого.

Так это значит, что Георгий Валентинович во всем был прав? Андрей боец? Он неуправляем? Мне не хочется в это верить, но факты налицо. И выходит, что он самый настоящий бабник.

Но тогда в кафе и сегодня он показал себя совсем другим. Может быть, это его стратегия? Откуда мне знать? У меня совсем нет опыта. Не знаю, во что верить.

«Будьте тверже. За все хорошее в жизни стоит бороться. Даже если это борьба с самим собой и с собственными страхами», вспоминаю строчку из книги Дианы.

Но я не могу. Не могу. Мне нужно срочно уйти отсюда, нужно остаться одной. Все обдумать. Я так запуталась.

Почему в груди так больно?

— Мне надо идти, — направляюсь к выходу.

Да. Мне нужно уйти, пока я не расплакалась на глазах у всех этих людей.

Андрей догоняет меня и берет за локоть, вынуждая остановится. Нахмурившись, перевожу взгляд на его руку, и он тут же отпускает меня. Мы стоим посреди большого открытого пространства гостиной и прихожей.

— Это из-за того, что сказал Кубинец? — шепчет он. Его измученный взгляд изучает меня.

— Просто уже поздно… — хочу отделаться банальной фразой.

Качаю головой и выхожу на воздух, где снова ярко и так некстати сияет солнце. Оно уже опустилось на крыши домов и слепит мне прямо в глаза.

— Прошу. Не уходи. Позволь мне объяснить, — Андрей догоняет меня во дворе. — У меня есть прошлое, которое я не могу изменить, но ты — это не они все. Ты совсем другая. Между нами все по-другому.

Мне хочется верить ему, но также я понимаю, что совсем не знаю этого человека. Столько разной информации, столько ощущений обрушилось на меня. Мне нужно время и уединение.

9

9

Чили

— Мне пора, — говорит Агнешка, больше не глядя мне в глаза.

— Разреши мне хотя бы проводить тебя.

— Не стоит.

Тяжело дыша, смотрю, как она уходит от меня. Я разрываюсь. Хочу догнать ее, остановить, заставить выслушать меня. Но с ней так нельзя. Агния очень нежная девочка. И я не могу давить на нее.

Завтра. Завтра я приду к ней в клинику, и мы поговорим спокойно. Я должен не словами, а поступками показывать, что я не такой, каким меня рисуют другие. А это в первую очередь значит дать ей время и пространство, в котором она сейчас нуждается.

— Ну, кто тебя просил? — рычу на Кубинца, вернувшись в дом.

— Perdoname. Прости меня, друг. Я думал, ты там один. Ее не было видно.

— В следующий раз смотри лучше! И не называй меня Чили в ее присутствии… а, — машу на него рукой. — Теперь уже без разницы.

— Но это же твое имя! Разве ты не так представляешься девушкам? — в его голосе искреннее раскаяние.

— Только не для нее. Она не просто какая-то девушка! Агнешка особенная, — я сам виноват. Должен был предупредить всех заранее, как себя вести в ее присутствии. Но наш приезд домой был таким спонтанным.

— Я же не знал, что ты в обществе такой милой belezza. Хочешь, я поговорю с ней и все объясню? Какой ты душка на самом деле, — не унимается Кубинец.

— Нет! Не нужно с ней ни о чем разговаривать. И вообще, держи свои кубинские шуточки и подкаты при себе.

— Эй, амиго, я знаю, как общаться с девушками. И знаю, что к каждой нужен особый подход. Для такого светлого ангела никаких пошлых шуток! — произносит он, глядя на меня со своей обезоруживающей белоснежной улыбкой.

— Предупреждаю тебя один раз! — воинственно тычу в него пальцем. — Она под запретом! Она… моя.

— Что за разборки? — к нам подходит Матвей. — Ты чего такой нервный, Чили?

— Матвей, вот только не сейчас! Не нарывайся!

— Если хочешь подраться, я всегда к твоим услугам! Ты же знаешь, — он расставляет руки в стороны. — Пойдем прямо сейчас на маты. Кто проиграет, тот чистит мангал. То есть ты, — он хитро улыбается. — А то наша сладкая парочка уделала меня в карты.

— Ты думаешь, я тебя не уложу? Мы уже обсуждали это, — переключаю все свое внимание с Кубинца на него, раздумывая, а не выпустить ли мне и правда пар таким способом.

— Эй, ну все хватит, — Илья встает между нами. — Сегодня никто драться не будет. Спарринг — это хорошо, но не с таким неспортивным настроем.

— Я сам почищу этот ваш чертов мангал, — ворчу, желая занять руки и мозг хоть чем-то.

* * *

В понедельник Агнешка не отвечает ни на звонки, ни на сообщения. Поэтому во вторник я решаю просто приехать к ней в обеденный перерыв. Не знаю, что именно она надумала про меня, но, если единственное, что стоит между нами, — это ее сомнения и неуверенность во мне, с этим мы разберемся. Я почувствовал, что нравлюсь ей, а это главное.